Раймон Кено - Зази в метро

— Ты в этом уверен? — спросил он. — Ты так уж в этом уверен?

Шарль молчал.

— Так в чем же ты так уверен? — не унимался Габриель.

— Я все понял, — вдруг заорал Шарль. — Это вовсе не Дом Инвалидов, это храм Сакре-Кер.

— А ты случайно не хам Крысомор? — игриво поинтересовался Габриель.

— Мне больно слушать, когда люди в вашем возрасте так шутят, — сказала Зази.

Они молча любовались открывшейся панорамой, потом Зази принялась рассматривать то, что находилось тремястами метрами ниже, если, конечно, мерить отвесом.

— Не так-то и высоко, — заметила она.

— Да, но разглядеть людей отсюда трудно, — сказал Шарль.

— Да, — сказал Габриель, принюхиваясь, — видно их плохо, но запах все равно чувствуется.

— Меньше, чем в метро, — сказал Шарль.

— Ты ведь никогда в метро не ездишь, — сказал Габриель. — Я, кстати говоря, тоже.

Желая избежать обсуждения этой травмирующей ее темы, Зази обратилась к дядюшке:

— Что же ты не смотришь? Наклонись — интересно же!

Габриель сделал попытку заглянуть в зияющую бездну.

— Черт, — сказал он, отпрянув от края. — У меня от этого голова кружится.

Он вытер пот со лба и заблагоухал.

— Я пошел, — сказал он. — Если вам это занятие еще не надоело, я подожду вас внизу.

Он исчез так быстро, что Зази и Шарль не успели даже рты пораскрывать.

— Я здесь, наверху, уже лет двадцать не был, — сказал Шарль, — хотя людей сюда возил ой как часто.

Но Зази не слушала.

— Вы почему-то очень редко смеетесь, — сказала она. — Сколько вам лет?

— А сколько дашь?

— Молодым вас никак не назовешь: лет тридцать.

— Накинь еще пятнадцать.

— Значит, вы еще хорошо сохранились. А дяде Габриелю сколько?

— Тридцать два.

— А выглядит он старше.

— Ты ему только этого не говори, а то он заплачет.

— Почему? Потому что он занимается гормосес-суализмом?

— Откуда ты взяла?

— Я слышала, как хмырь, который меня домой привел, сказал об этом дядюшке Габриелю. Хмырь этот так и сказал, дескать, недолго за это и за решетку угодить. Ну за гормосессуализм то есть. А что это такое?

— Это неправда.

— Правда, так и сказал, — возмущенно возразила Зази: она не могла допустить, чтобы хоть одно ее слово ставилось под сомнение.

— Я не об этом. Неправда то, что этот хмырь говорил о Габриеле.

— Что он гормосессуалист? Так что же это все-таки значит? Что он обливается духами?

— Вот именно. Это и имелось в виду.

— За это в тюрьму не сажают.

— Конечно, нет.

Они замолчали и на мгновение предались мечтаниям, глядя на Сакре-Кер.

— Ну а вы, вы — гормосессуалист?

— Что, по-твоему, я похож на гомосека?

— Да нет, какой же вы дровосек, вы — шофер!

— Ты же понимаешь!

— Ничего не понимаю.

— Что, тебе нарисовать, чтоб ты наконец поняла?

— Вы что, хорошо рисуете?

Шарль отвернулся и целиком ушел в созерцание шпилей церкви Святой Клотильды, построенной по проекту Брокгауза и Ефрона. А потом вдруг предложил:

— Давай спустимся вниз.

— Послушайте, — сказала Зази, не трогаясь с места, — почему вы не женаты?

— Так уж получилось.

— Тогда почему вы не женитесь?

— Мне никто не нравится.

Зази даже присвистнула от восхищения.

— А вы страшный сноб, — сказала она.

— Может быть! Но а вот ты, когда ты вырастешь, ты что думаешь, будет много мужчин, за которых тебе захочется выйти замуж?

— Минуточку, — сказала Зази, — о чем мы, собственно, говорим, о мужчинах или о женщинах?

— В моем случае — о женщинах, в твоем — о мужчинах.

— Это совершенно разные вещи, — сказала Зази.

— Где-то ты права.

— Странный вы человек, — сказала Зази. — Сами толком не знаете, что думаете. Наверное, это страшно утомительно. У вас поэтому все время такой серьезный вид?

Шарль снизошел до улыбки.

— Ну а я бы вам понравилась?

— Ты еще ребенок.

— Некоторые уже в пятнадцать лет выходят замуж, даже в четырнадцать. Есть мужчины, которым это нравится.

— Ну а я? Я бы тебе понравился?

— Конечно, нет, — простодушно ответила Зази.

Откушав этой фундаментальной истины, Шарль сделал следующее заявление:

— Странно, что тебе в твоем возрасте такое приходит в голову.

— Действительно странно, я и сама не знаю, откуда все это берется.

— Ну этого я не могу тебе сказать.

— Почему люди говорят именно то, что говорят, а не что-нибудь другое?

— Если б человек говорил не то, что хочет сказать, его б никто не понял.

— А вы всегда говорите то, что хотите сказать, чтоб вас поняли? ...(Жест.)