Елена Черникова - Зачем?

- Фёдор! Ты забыл почитать энциклопедию. Не расточай свою влагу без готовности разума!

От этих слов Федька так растерялся, что побрёл в избу, забыв натянуть штаны. Ввалившись в комнату, он первым делом потянулся к рюмке, но птица осторожно взяла его за запястье и направила руку в сторону книжной полки. Рука сама легла на справочник по георгинам.

- Что ты хочешь? - пролепетал Федька, предчувствуя, что теперь ни шагу без пернатой подруги ему не сделать.

- Читай, - повелела птица, открывая ему нужную страницу крылом.

В глазах у Федьки рябило, руки дрожали, но неумолимая птица вспорхнула ему на темя и чуть-чуть тюкнула - для убедительности.

Пока Федька изучал Барбароссу и Розабеллу, выявляя собственные предпочтения во флористике и напитываясь красотой, птица перелетела на верхнюю полку и каким-то чудом сволокла с неё тяжеленную Красную книгу Природы. Положив её на стол, птица смахнула невесть откуда взявшуюся застарелую пыль своими шикарными синими крыльями и сообщила:

- Вот теперь, Фёдор, ты должен узнать - зачем тебе жить на свете.

Федька испугался и наконец натянул штаны как положено. Всё-таки с девушкой беседует. По крайней мере голос у птицы был девичий, гладкий.

- З-з-з-а-ч-ч-е-ммммммм? - У Федьки с голосом и дикцией было много хуже, чем у птицы.

- Понимаешь, Фёдор, ты в жизни выпил алкоголя преизрядно, - начала птица.

- Понимаю, - ответил Фёдор с действительным пониманием.

- И всё это было зря. Похмелье помнишь? Дуню бил. На хозяйстве - просто никакой ты был хозяин, понимаешь?

- Помню... Понимаю...

- Потом ты научился - без особого, прямо скажем, труда - выращивать и продавать на станции хорошие цветы, но выручку бросал на ветер, то есть опять на алкоголь. Понимаешь? - В её голосе не было назидательности. Птица просто и доходчиво рассказывала нехитрую быль, но приуготовляя своего трясущегося слушателя к какой-то новой правде его жизни. - Ты, конечно, и дальше мог бы так существовать. Здоровье твоё теперь вечное. Цирроза печени тебе не видать, как своих ушей. - В этом месте голос птицы пронизала легчайшая, почти незаметная угроза.

- Правда? - обрадовался Федька, не расслышав нюанса.

- Мы никогда не обманываем. Конечно, правда! Слушай главное. Смотри мне в глаза! - Птица возвысила мелодию голоса.

- Слушаю! - ответствовал Федька.

- Отныне ты каждый день будешь читать эту Красную книгу. Все растения, погубленные человечеством, ты будешь восстанавливать своим личным трудом. Уринотрудотерапия. А пить... для этого... ты будешь только красное вино.

На этих словах Федька заплакал.

- Ничего страшного! Я буду поставлять тебе самые прекрасные красные вина со всего света. Привыкнешь! Перестань плакать!

Федька послушно вытер глаза рукавом и поднял на птицу умоляющий взор:

- И ни-ни?..

- И ни-ни. Ну и воду, конечно, из того серебряного колодца, который теперь за вашим сараем.

- А куда я дену товар? - Федька перешёл на деловые рельсы.

- Ты сначала дай результат, а уж потом торгуйся, - сердито ответила птица. - Сколько времени ты был паразитом? Всегда. Тебе расплачиваться - вечность. Понял?

- Понял. - Федька опустил голову. - И когда начинать?

- Сейчас же! - сказала птица.

На столе возник, словно из воздуха проступил, глиняный кувшин. Федька, начитавшийся в последнее время разных книг, красиво подумал: "Амфора!"

Вокруг амфоры птица разложила на фарфоровых блюдах неизвестные Федьке продукты скорее всего питания.

- И есть будешь только это! - приказала птица.

- Есть! - отозвался Федька.

- В путь! - И она улетела в открытое окно, оставив Федьку постигать смысл его жизни.

Прочие участники события, заметив, что синяя птица вылетела из дома без Федьки, сначала заволновались, но тут кончился дождь, на всех листочках вспыхнули алмазы, а со стороны колодца донеслась небесной красоты музыка на колокольчиках.

- Знаешь, Вась, - шепнул сыну на ухо Иван Иванович, - мне почему-то кажется, что вся эта фантасмагория скоро кончится. И мы проснёмся.

- Сейчас узнаем. Подожди минутку, - тихо ответил Васька, включая своё ясновидение. - Ой! Господи...

- Что? - встревожился отец, заметив страшную белую бледность на лице сына.

- Маму смололи. - Васька зажмурился и замахал руками, отгоняя видение, но от этого оно лишь ярче и подробнее проступило.

Иван Иванович машинально стряхнул со своего плеча свою птицу, но она перелетела на другое плечо и вцепилась крепче. У сарая Дуня, с пунцовыми щеками, перешёптывалась со своей красной птицей, не замечая ничего вокруг.