Елена Черникова - Вишнёвый луч

Я пошла формулировать философию "Мужика" в раздумьях над типологическими параметрами классного текста. Это, видимо, что-то столь же всеобъемлющее, как русские выражения типа п....ц и х...о *. Даша почти не материлась, но её приливы и переливы, как девятый вал, накрывали всё и всех окрест, когда она хотела классности. По высшему разряду. Во всём. И тогда всему наступал п....ц. Потому что:

ей лично требовался этот "Мужик",

как Моцарту - Сальери.

Бетховену - глухота.

Макиавелли - герцог Борджа.

Монтекки - Капулетти. Как Шекспиру - "Глобус".

Как значению - смысл.

-----------------------------------

* Справка для иностранцев: эти слова полноценно передают все человеческие эмоции, примерно до пятисот оттенков каждое.

-----------------------------------

Джованни вытер лицо.

Камин остыл, кровь на руке подсохла. Рукопись цела-невредима. Мария умерла. Амур улетел, скорчив рожицу.

Пора собираться. Какое одиночество...

ВИШНЁВЫЙ ЛУЧ. ВТОРОЙ ВЫХОД

Чу! Прочь, уйди, беспомощная любовь к себе, ко мнению и молве! Уйди. Унеси с собой иллюзию, которую сейчас продают на всех базарах: именно ту, что можно верить в себя.

Нельзя верить в себя. Сие опасно, бездарно, тупиково и не по-людски. Во всяком случае - смешно. Верить надо в Бога. В себе надо - разбираться.

Как ты режешь меня, о вишнёвый луч!.. Ты всю дорогу светишь в меня болью.

Ты, сияющий меч, и ты, столб вишнёвого света, стоишь в мире трёх мер - как дорога в космос, небесная шахта, на боевом дежурстве солнца. Обещаешь четвёртую меру. Навек - твоя. "Против солнца - фиолетовый..."

Я не уйду иначе: только по столбу. Ты и меч, ты и столб, ты обещание, ты беда. Я хочу написать картину, как на зелёном лугу стоят стога, вечереет окрестный лес и вишнёвый луч погладил всех и погас. Всё очень просто: вечер и луч. Садись и пиши. Бумагу? Перо? В чём проблема?

Я говорю себе: "Этот мир и лучших заставляет смотреть на себя глазами этого мира, - так учись у него, дура, у мира, учись каждую секунду, учись любить так, как любит себя он, этот мир, заставляющий читать свои правила и бежать за следующей страницей: дай, ну дай же мне инструкцию, как жить, о мир, по твоим правилам!"

Творческое волнение! Ха! Как же! Нет, мы любим себя в искусстве...

Разволновавшись, я пошарила под подушкой и вытащила что-то пушистое. Оно хихикало.

- Ты кто?

- Я Потомуч.

- Ты что?

- Я пришёл.

- Это неуместная цитата из анекдота про п....ц. То есть конец всему.

- Аз есмь супернеуместная цитата, - напищал мне в ухо Потомуч.

- Ты надолго?

- А как ты думаешь?

- Ты ответил вопросом на вопрос. Некрасиво.

- Я есть супернекрасивость. Хочешь мороженого?

- Спасибо. Не люблю мороженое.

- Отлично. На, ешь. - Он прямо из воздуха извлёк мороженый торт. Обычный, с кремом торт, но промёрзлый насквозь.

- А!.. Понятно. И все остальные твои предложения тоже надо понимать в таком паралингвистическом ключе?

- Ну, как хочешь, - надулся Потомуч и выбросил торт в окно. Раздался громовой шмяк.

Когда помалкивал, он был милейшее создание. Шёрстка была шёлковая, круглое брюшко беленькое до ослепительности, будто из химчистки. Малиновые кисточки на вытянутых до полузайчатости ушках трепетали, словно их овевал тонкий ветерок, направленный специально на Потомуча из незримого источника. Носик был синеват, кругловат и крупноват: сантиметров десять. Баклажанчик.

- Ты очень мил, - не удержалась я.

- Ты полагаешь, я игрушка? Нет. Я не игрушка. - И Потомуч промчался по моей комнате сначала вприсядку, потом лезгинкой, а в завершение построился в линию и сбацал сиртаки. Во всех остронациональных парадигмах он презентовался абсолютно гармонично, будто родился для философских танцев и ночного увеселения мастеров словесности.

- Я, часом, не брежу? - уточнила я у Потомуча.

- Только в самую меру, - успокоил он меня. - Только вместе со всей страной. Ты олицетворяешь поколение...

- А ты - болтун, - успокоила его я и запрятала под подушку.

С тех пор ошибка спит у меня под подушкой. Собственно, у всех нас есть свой Потомуч, но не все его любят. Как-нибудь подумайте над этим обстоятельством.

- Знаешь, почему нельзя пить из копытца? - донеслось из-под подушки.

- Знаю. Козлёночком будешь. - Я подумала, что с Потомучем надо разговаривать много и обо всём: пусть выбалтывает мне тайны своего, ошибочного мира.

- Ты Дерриду читала? - вопросил Потомуч. - Основное понятие его философии - след. А вообще нога - символ души. Это ещё древние индусы знали. Если соединить индусов с Дерридой и братцем Иванушкой, то получится, что сестрица Алёнушка была умнейшая женщина. Если братец возьмёт след и выпьет от козлиной души, он мигом превратится в то, что выбрал, когда его, видите ли, одолела духовная жажда. То есть наша русская Алёнушка лучше всех этих восточных и западных мудрецов знала и эзотерику, и экзотерику, а физику, и вообще. Представляешь?