Трейси Шевалье - Прелестные создания

— Вот и спрошу! — нахмурилась мама.

Сунув мне в руки мешалку, она вытерла ладони о фартук и направилась вниз. Я помешивала белье, радуясь, что могу отдохнуть от вопросов мистера Бакленда, хотя забавно было бы посмотреть, как мама пытается управиться с ним. С другими джентльменами у нее получалось неплохо. С Генри дела Бешем, например, которым она командовала, как сыном. Но Уильям Бакленд даже маму заставил потерпеть поражение. Спустя какое-то время она поднялась обратно — без двухпенсовика и донельзя утомленная его непрерывной болтовней. Она помотала головой:

— Твой отец всегда говорил мне, что, когда этот мистер Бакленд появляется в мастерской, он прекращает работу и устраивается спать, пока тот продолжает сотрясать воздух. В общем, он хочет, чтобы ты спустилась и рассказала ему об очистке и о том, что мы собираемся с ним делать. Скажи ему, что нам нужна хорошая цена и что мы не хотим, чтобы нас снова обманул какой-нибудь джентльмен!

Когда я вошла, мистер Бакленд как раз выходил через дверь, которая вела на Кокмойл-сквер.

— А, Мэри, я на минутку. Захвачу с собой доктора Карпентера, чтобы он тоже это увидел. А после полудня приведу еще кое-кого, кому, уверен, это будет более чем интересно.

— Кого угодно, только не лорда Хенли! — крикнула я ему вслед.

— Почему же не лорда Хенли?

Я рассказала ему о первом кроке, с его моноклем, жилетом и выпрямленным хвостом, как описывала это мисс Филпот.

— Что за идиот! — вскричал мистер Бакленд. — Ему надо было продать этот скелет или в Оксфорд, или в Британский музей. Уверен, что смог бы убедить и тех и других, чтобы его взяли. С этим я поступлю именно так.

Без каких-либо просьб с нашей стороны мистер Бакленд возложил на себя все заботы о продаже крока, отобрав инициативу у мамы и мисс Филпот. Прежде чем мама успела его остановить, он разослал восторженные письма возможным покупателям. Поначалу она сердилась, но не тогда, когда он нашел богатого джентльмена в Бристоле, уплатившего нам за крока сорок фунтов, после того как музеи ответили отказом. Это возместило все то, что мы с мамой вынуждены были терпеть от мистера Бакленда. Потому что он пробыл рядом все лето, воспламененный мыслями о крокодилах, погребенных в утесах и уступах и ждущих, чтобы их высвободили. Пока наш экземпляр находился в мастерской, он все время то появлялся там, то исчезал, словно это было его собственное помещение, приводя с собой каких-то джентльменов, которые разглядывали, измеряли, рисовали и обсуждали моего крока. На продолжении всех этих разговоров, заметила я, мистер Бакленд ни разу не назвал его крокодилом. В этом отношении он походил на мисс Элизабет. Из-за этого и я начала склоняться к тому, что это нечто другое, но пока мы не узнали, что это была за тварь, я по-прежнему называла его крокодилом.

Однажды, когда в мастерской никого не было, кроме нас с мистером Баклендом, он спросил, нельзя ли ему самому почистить небольшой участок скелета. Он всегда норовил попробовать что-то новое. Я уступила ему свои кисти и лезвие, потому что не могла ему отказать, но очень боялась, что он что-нибудь повредит. Этого не случилось, но только потому, что он по-прежнему все больше разглагольствовал о нем, чем работал, пока мне не захотелось закричать. Нам нужны были деньги на пропитание, нам нужно было платить за аренду. На нас все еще висели отцовские долги, и мысль о том, что мы закончим свои жалкие дни в работном доме, никогда нас не покидала. Мы не могли тратить время на разговоры. Нам надо было продать нашу находку.

В конце концов мне удалось его перебить.

— Сэр, — сказала я, — позвольте мне заняться работой, а говорильней занимайтесь вы сами, иначе эта тварь никогда не будет готова.

— Вы совершенно правы, Мэри, конечно, так оно и есть.

Мистер Бакленд вернул мне лезвие, потом откинулся на стуле и стал наблюдать, как я скребу одно из ребер, отслаивая и смахивая кистью налипший на него известняк. Постепенно проявилась четкая линия, и, поскольку я продвигалась по ребру осторожно, оно не было шероховатым или зазубренным, но гладким и невредимым. В кои-то веки он сидел тихо, и это подвигло меня задать вопрос, который уже несколько дней вертелся у меня на языке.

— Сэр, — сказала я, — это одна из тех тварей, которых Ной не взял с собой в ковчег?

Мистер Бакленд выглядел потрясенным.

— Так-так, Мэри, почему вы об этом спрашиваете?

Он не пустился в разглагольствования, как это обычно бывало, а я застеснялась из-за того, что он выжидал мой ответ. Я сосредоточилась на ребре.