Трейси Шевалье - Прелестные создания

— До сих пор мы не знали, что именно ищем, — повторила я. — Насколько они велики, как выглядят. Теперь, зная все это, мы с Джо сможем находить их с легкостью, правда, Джо?

Джо не ответил сразу. Он молчал и вертел в пальцах обрезок бечевки.

— Джо?

— Я не хочу искать крокодилов, — сказал он тихим голосом. — Хочу стать мебельщиком. Мистер Ридер предложил мне поступить к нему учеником.

Я была так удивлена, что не могла сказать ни слова.

— Обивка мебели? — быстро вмешалась мисс Филпот. — Это полезное ремесло, но почему ты предпочитаешь его всем остальным?

— Потому что этим можно заниматься в помещении, а не под открытым небом.

Ко мне вернулся голос.

— Но, Джо, разве ты не хочешь искать кроков вместе со мной? Разве не здорово было его выкапывать?

— Было холодно.

— Не говори глупостей! Холод ничего не значит!

— Для меня — значит.

— Как тебя может трогать какой-то холод, когда эти твари лежат там и только и ждут, чтобы мы их нашли? Считай, что по всему берегу разбросаны сокровища. На этих кроках мы сможем разбогатеть! А ты жалуешься на холод?

Джо повернулся к маме:

— Я и вправду хочу работать у мистера Ридера. Что ты думаешь, мам?

Пока мы с Джо спорили, мама и мисс Филпот хранили молчание. Думаю, им и не было нужды вмешиваться, потому что Джо явно принял именно то решение, которое им требовалось. Я не пожелала слышать, что они скажут, но вскочила и побежала вниз, в мастерскую. Уж лучше работать над моими находками, чем выслушивать их, с этим их замыслом отлучить Джо от взморья. У меня и без того было чем заняться.

После воссоединения головы и тела монстр достигал в длину чуть ли не восемнадцати футов. Извлечение его из утеса было испытанием, что продлилось три дня, на протяжении которых братья Деи и я работали без передышки в любую минуту, когда это позволял уровень воды. Целая тварь была слишком велика, чтобы водрузить ее на стол, поэтому мы распростерли крока на полу. В тусклом свете он представлялся грудой окаменевших костей. Я затратила на его очистку уже целый месяц, но мне все еще оставалось потрудиться, чтобы полностью высвободить его из камня. Глаза у меня воспалились из-за того, что я так много щурилась и наглоталась пыли.

В то время я была слишком юной, чтобы понять выбор Джо, но позже мне стало ясно: он решил, что хочет для себя обычной размеренной жизни. Ему не хотелось, чтобы о нем говорили так же, как обо мне, насмехались над ним из-за причудливой одежды и долгого одинокого пребывания на берегу, в обществе одних лишь скал. Он хотел того же самого, что было в Лайме у других: возможности стать респектабельным, а потому и ухватился за ученичество. Я ничего не могла с этим поделать. Если бы мне предложили такую же возможность, как Джо, — если бы девочки могли обучаться ремеслам, — то выбрала бы я то же самое, стала бы заниматься портняжным, мясницким или пекарским делом?

Нет. Антики были у меня в крови. Несмотря на все несчастья, явившиеся в мою жизнь из-за пребывания под открытым небом на тех пустынных берегах, я не променяла бы антики ни на иглу, ни на нож, ни на печь.

— Мэри.

Надо мной стояла мисс Филпот. Я ей не ответила; я все еще злилась на нее за то, что она поддержала Джо. Взяв лезвие, я начала скрести позвонок. Он входил в длинный ряд других, скрепленных друг с другом, словно крохотные колбаски в одной связке.

— Джозеф сделал разумный выбор, — сказала она. — Так будет лучше и для тебя, и для твоей матери. Это ведь не значит, что ты не можешь продолжать искать окаменелости. Теперь, когда ты знаешь, что именно ищешь, помощь Джозефа тебе уже не нужна, так? Ты можешь находить их сама, а потом нанимать братьев Деев, чтобы их извлечь, точно так же, как мы сделали с этой тварью. И я могу помогать тебе, пока ты не станешь достаточно взрослой, чтобы управляться с каменщиками самостоятельно. Я предложила твоей матери помощь в ведении торговли, но она сказала, что займется этим сама. Что ж, с лордом Хенли она действовала отменно. — Мисс Филпот опустилась на корточки рядом с кроком и провела рукой по его ребрам, которые все были сплющены и сплетены крест-накрест, как прутья в ивовой корзине. — До чего же это красиво, — негромко скачала она тоном более мягким. — Я не перестаю поражаться его размерам и его необычному виду.

Я с ней согласилась. Этот крок вызывал во мне странные чувства. Работая над ним, я стала чаще ходить в церковь, потому что, когда я сидела в мастерской с ним наедине, на меня временами находило жуткое чувство, оттого что мир полон вещей, которых я никогда не смогу понять, и мне требовалось утешение.