Наталья Шумак - Маша для медведя

-Понятия не имею о чем речь.

-Дед.

-Впал в маразм, ничего не помню.

-Дед, ну дед?!

Принялась канючить Маша. Зря. Мартышкин труд. Разжалобить Илью Ильича было невозможно в принципе.

Пункт третий.

Тайна осталась нераскрытой. Артурчику на первый год его жизни, Илья Ильич подарил серебряную ложечку и пластмассовые кубики с буквами русского алфавита.

Леночка носилась вокруг дорогих гостей. Маша чувствовала себя неловко, мама явно перебирала с восторгами и благодарностями. Но понемножку волна сошла на нет. Леночка притомилась. Присела рядышком. Пошли обычные разговоры. Про зубки Артурчика, про то, что он - вот способный малыш - на горшок просится. Пытается самостоятельно передвигаться уже не на четвереньках, а как положено двуногому прямоходящему существу - на задних конечностях. Но пока смешно получается, всего два-три шажка вдоль дивана. Скоро, в сентябре, собирается Леночка вернуться на работу. Сынулю в ясельную группу в своем же садике пристроит. Место ей заведующая обещала. Так что, жизнь налаживается. Все идет своим чередом. Пацанчик слушал взрослых, лез на руки к Маше и много смеялся. А под конец вечера - учудил. Напрудил на колени дорогого гостя. Намочил благодетеля, не постеснялся. Ох! Ах! Леночка опять начала метаться, кудахтать, извиняться. Илья Ильич попросил сердечно.

-Успокойтесь, дорогая. Джинсы они и есть джинсы. Ничего им не сделается. Дома застираю.

Маша, переодевая оконфузившегося братишку, хохотала.

-Так тебе и надо, дед. А то мы все по сто раз описанные, а ты в стороне. Нехорошо, честное слово. Правда, Артурчик? Правда, родной? Ты ведь нарочно? Молодец!

Леночка шутливого тона дочери не приняла, расстроилась всерьез, еле-еле ее успокоили. С помощью тети Дуси. Соседка, тоже приглашенная на маленький семейный праздник, обняла Леночку, увела на кухню, начала утешать. У нее это быстро получилось. Через пять минут все вместе ели торт и щебетали о разных разностях.

Маша, впервые за последние полтора года, была абсолютно счастлива!

Через неделю после дня рождения сынули, Леночка внезапно решила крестить мальчишку.

-Дед, она с ума съехала. Сама до последнего времени в нехристях прожила, меня в стороне от веры воспитала, в церковь не ходили ни разу, сколько помню! Вдруг - финт, разворот на сто восемьдесят градусов.

-Золотце, не говори в таком тоне о маме. Не хорошо.

-Ладно. Пусть она не спятила. Просто, с чего это? Как думаешь?

Илья Ильич плечами пожимать не стал. Объяснил неторопливо.

-Ей грустно. Она чувствует себя брошенной. Пойми. Начала с этой тетей Дусей вместе ходить в храм. Ради Бога. Пусть. Вера дает утешение. Тебе и мне это кажется диким?

-Да.

Маша даже подскочила, отвечая. Но коварный дед всегда имел про запас аргумент.

-Угу. А кто чуть что, в этой самой квартире, вопит: "Ах, Боже мой!" Ну?

Маша поковыряла тапочкой линолеум, огрызнулась.

-Просто присказка такая.

-В самом деле?

Что ему ответить? Ушла в комнату, влезла на диван. Взяла на руки серого мишку, прижала к груди. Задумалась. Перед глазами встала холодная апрельская ночь. Темнота. Голос отчима невдалеке. Она сама - в разорванной рубашке, выбегающая на дорогу. Что делать, что? Паника, отчаяние и, перебивающая все это, непонятная, безумная надежда, на помощь свыше. И просьба, обращенная непонятно к кому? О, Господи, пожалуйста. Помоги!!!

Вот так.

Разумеется, медведи ни коим образом не напоминали божьих посланцев...

Верно?

Как странно они вошли в ее жизнь, как странно исчезли, один за другим.

Матвей... Маша, удивляясь себе - вот дурочка - простила его. Он был прекрасным врачом, умницей и красавцем, но не стоил той боли, которую принес ей и Максу. Слабак. Даже объясниться не решился. Заглянуть ей в глаза и выдавить из себя несколько слов. Сказать, как и почему браслет оказался у Макса! Нет. Для такого поступка характер нужен.

Макс... Сможет ли она когда-нибудь простить саму себя? Минутная трусость пополам с растерянностью. Дальше обрыв. Серый рыцарь со стальными глазами - Макс ворвался в историю Машиной жизни, прочертил огненную дугу - в цвет своей иномарки. И разбился на ней же. На любимой яркой игрушке. Макс. Макс. Столько силы, таланта, ума - все исчезло.

Мишка... Мишка? Этот был самым настоящим. Никаких поз. Никаких масок. Спокойная уверенность в себе. Хорошие мозги. Невероятное, от Бога данное, умение дружить. И вот он-то никогда не простит ей Макса. Это точно. Маша рассказала ему, все. Все, как было. Вернее, как она могла себе представить происшедшее, несколько дней спустя после похорон.