-Нет.
Выдавила из себя Маша.
-Спасибо. А я стараюсь, стараюсь. А ей не нравится.
Она пыталась шутить. Голос рвался, взлетал и рушился в бездну. Из которой не выбраться. Уже не суметь. Маша молчала.
-С причинами мы разобрались. Но есть еще просьба. Одна.
-Я слушаю.
-Поцелуй меня, пожалуйста. И уходи. Если я захочу тебя увидеть, я попрошу, чтобы мама позвонила. От моей ноги уже попахивает. Соседки жалуются. У меня уши, как у кошки. Я подслушала. Не хочу, чтобы ты, себя пересиливая, из вежливости нюхала, морщилась. Нет! Тянет уже гнилью. Самой противно.
-Нет.
-Не ври. Не надо. Так вот. Один раз в жизни. Даже в наших жизнях. Ты можешь меня просто поцеловать? Обнимать и ласкать не обязательно! А потом встанешь и пойдешь. Хорошо? И без всяких дурацких сантиментов. Ты там поднялась наверх с Юркой. Я чуть не умерла от ревности. Дура такая... Ты меня простила?
-За что?
Маша боялась разреветься. Все сжимала и сжимала руку в кулаке. Ногти пробили ладонь до крови, до черных отметин - полукружьями. Они еще долго не сойдут. Как память, про полчаса в темнеющей пустоте, пролетевших наедине с умирающей любовью. Валюха зажмурилась, потрясла коротко стриженной головой.
-Если не хочешь совсем... Я пойму. Не обижусь.
Маша потянулась к ней, навстречу, опираясь левой ладонью о постель. Ледяная рука подруги накрыла ее сверху, чуть сжала. Губы соприкоснулись. Нежность, нежность и еще раз нежность. Валя отстранилась.
-Иди теперь. Давай. Давай. Не задерживайся. Грустно мне. А плакать при тебе не хочу.
Маша встала. Сверху вниз посмотрела на склоненную черную голову: колкая стриженая макушка, тонкая шея.
-Держись.
-Ага.
В палату вошла соседка, волокущая пакет с фруктами. Щелкнула выключателем.
-А чего это вы, девочки, без света сидите?
-А потому, что мы молодежь, темнота, наш друг.
Весело ответила Валюха. Откинулась на постели. Помахала растопыренной пятерней. Добавила громко, спокойно.
-Топай, Машка. Тебе еще уроки делать.
-До свидания.
-Давай! Ивану-царевичу от меня черкни привет. Когда будешь отвечать на письмо. Он настрочит - страниц тридцать.
-Откуда ты знаешь?
-Зорко влюбленного сердце, скрытое видно ему.
Важно с пафосом продекламировала Валюха. Тут же добавила грубоватым тоном.
-Ну, чего топчешься! Давай! Кыш!
Маша подошла к двери, замерла, не оглядываясь. В спину долетело безмятежно и ласково.
-Пока, подруга золотая!
-Пока.
Ответила она негромко. Вывалилась в коридор. Сцепила зубы. Уставилась перед собой ничего не видящими глазами. Наконец, отклеилась от стенки. Пошла к лестнице. Стараясь, памятуя про кошачий слух Валюхи, не заплакать.
-Эй!
Маша едва не подпрыгнула от неожиданности. Этот голос, она не перепутала бы ни с каким другим. На лестнице курил высоченный хирург.
-На тебе лица нет, детка. Хочешь чаю?
Она покачала головой.
-У тебя рука в крови. Порезалась? Пошли.
Загасил окурок.
-Пошли зеленкой прижгу. Знаешь, сколько здесь заразы?!
Сопротивляться она не могла, поплелась точно овечка за пастухом. В другое отделение, по соседству с Валиным. Врач завернул в манипуляционную. Скомандовал.
-Продемонстрируй, что у тебя там? Ну, ты и психанула, детка. Так нельзя. Не хочу показаться банальным идиотом, но нервные клетки, которые каюкнулись, не подлежат восстановлению. А сами по себе, весьма нужны организму. Никак нельзя без этих драгоценных клеток. Сколько их миллионов у тебя гикнулось - не знаю.
Маша не смогла сразу разжать руку. Ее свело судорогой. До плеча. Врач взял в свои огромные лапы кулак девчонки. Погладил запястье. Понажимал бережно, умело на какие-то точки. Еще. Еще. Маша подумала, что с радостью просидела бы так еще хоть год. Осторожно, палец за пальцем выпрямил кисть. Удержал. Рассмотрел. Присвистнул.
-Эх, и крепкие же у тебя ногти! Как ножики. Что стряслось?
-Поговорили.
-С кем?
-С подругой.
-Ясно. Лежит у нас?
-Да.
Она поняла, что хирург ее не помнит, и не удивилась. Сколько людей мелькает перед его глазами каждый день. А та памятная встреча состоялась месяц назад. Еще зимой... Врач стер кровь с ладони смоченным в фурациллине тампоном, потом прижег ранки спиртом.
-Без обмана. Девяносто градусов. Микробы существа нежные. Сразу дохнут. От одного запаха.
Маша слушала его трепотню и сердце понемногу оттаивало.
-Спасибо. Это ерунда.
-Нет. Царапины всегда надо обрабатывать. В обязательном порядке. Запомни. Дешевле обойдется. Как врач предупреждаю. Вот и все. Ступай своей дорогой, красавица. Коса у тебя! Чудо! Давно такой прелести не видел. Не режь, ради Бога.
Читать дальше