Алекс Дубас - Моменты счастья

Вечер. Я устал на работе как черт. Но весь день ждал этого момента – момента, когда буду в этих вратарских перчатках и в бутсах. Ловлю себя на мысли, что в моих мыслях ничего, кроме игры, как в детстве, и от этого становится очень хорошо.

Меня зовут Павел. Я живу в городе Орел. И сейчас июль 1976 года. Выпускной. Смотрю в глаза девушке с запахом детского мыла и маминых духов «Пани Валевская». Я уезжаю на Дальний Восток. Она обещает ждать. Я уже знаю, что она переспала с моим другом, но я ей верю, потому что я счастлив и мне нравятся ее глаза.

6 сентября 2006 года. Мы гуляем по Парижу. Холодно, дождь. Эйфелева башня. Мы пьем шампанское. И рядом самый любимый и самый близкий человек, на тот момент мой будущий, а сейчас, скорее всего, мой бывший муж. Любовь бесконечна. И предвкушение праздника нашей свадьбы, которая состоится 9 сентября, и любовь, кажется, навсегда. Берегите свою любовь.

Эта одна из длинных позднеосенних ночей, которые никогда не кончаются, когда серый рассвет только чуть трогает свинцовые булыжники туч, чтобы через несколько часов уйти в никуда. Но я еще пока этого не знаю. В моем мире залитая солнцем крошечная московская воскресная кухня, в которой парит сводящий с ума аромат сдобного песочного печенья. Мне пять лет, и я умираю от желания впиться зубами в «настоящие» песочные «грибы», верчусь на стуле, отвлекая бабушку, лезу под руки, заглядываю в печку. Ножка, сахарный сироп, склеиваем, «шляпку» в густую какао-гущу. Готово еще одно маленькое «грибное» произведение искусства с доводящим до полуобморочного состояния магнетическим запахом. Завороженная ловкостью бабушкиных рук, я вызываюсь помогать, но быстро отвлекаюсь и только тащу в рот с противня еще теплые крупные крошки. Скоро… вот-вот… Я провожаю взглядом каждый «гриб», который раскрасневшаяся бабушка складывает в вазочку для печенья. Еще один, еще один… Это ожидание-предвкушение наполняет меня безотчетным, всепоглощающим счастьем. Когда бабушка отворачивается, я макаю пальцы в теплую шоколадную жижу. На кухню входит мама, и они начинают хохотать над моей всей перемазанной глазурью, маленькой, взмокшей от напряжения мордочкой. Их смех, такой заразительный, передается мне, и я заливаюсь, разбрызгивая вокруг себя пушистые комочки счастья. Еще минута… секунда. Стрелки. Звонок будильника. Я приподнимаю веки. Мне шестнадцать, за окном – конец октября. Зеркала все еще под темной траурной тканью. В квартире сыро и холодно, дует. Эйфория моих маленьких счастливых комочков-брызг мгновенно съеживается в застывшие взгляды – мамы и бабушки – с чуть потускневших застекольно-сервантных фотографий.

Июнь 1999 года. На улице очень жарко. Я, тринадцатилетний мальчик, на сарае. Дед с моим дядей закидывают туда сено. Я его утаптываю, чтобы его влезло туда очень-очень много.

Октябрь 2012 года. Я на фестивале пространства и режиссуры. Я смотрю работу эстонских актеров-студентов под управлением режиссера Китаяцу. Они показывают спектакль, поставленный по книгам Станиславского «Работа актера над собой» и Макаренко. Называется спектакль «Педагогическая поэма». Происходит что-то невообразимое. Спектакль идет два часа. Он кончается. Я не понимаю, что происходит. Я выхожу, и меня трясет, мои щеки раскалены до предела, и по ним течет что-то, и я понимаю, что это слезы. Я выхожу на улицу, закуриваю и понимаю, что сейчас я видел лучший спектакль в своей жизни. Это счастье. Это слезы счастья. Теперь я знаю, что я видел лучший спектакль в своей жизни.

Раннее утро моего дня рождения, 24 декабря 1967 года. Мне семь лет, я почти проснулась, но глаза еще закрыты. Я слышу, как в комнате мама и папа наряжают живую елку, которой вчера вечером еще и в помине не было и которую я так хотела. Это сюрприз мне на день рождения. Они не знают, что я их слышу, и тихо обсуждают, куда положить подарок. Родные, любящие голоса, и мне не хочется просыпаться, чтобы не спугнуть этот момент счастья. И я их так люблю в этот момент!

Курск. Май, я служу в армии. Мы на посту, собрались вместе, стоим, смотрим на небо, как раз два-три часа ночи. И вдруг один из сослуживцев говорит: «Смотри, звезда падает». И мы видим падающую звезду. И кто-то еще из наших говорит: «Посмотри, раз звезда упала, должно быть что-то хорошее». И я загадываю: «Вот бы уволиться из армии побыстрее». Мы приходим в часть, и нам объявляют, что Язов выпустил приказ уволить студентов. А я как раз был после первого курса института забран в армию.