Мюррей Бейл - Ностальгия

Высокие стены — с каннелюрами, балюстрадами и витыми колоннами — задрапированы бархатом, украшены выпяченными кариатидами. Потолок — пастельного оттенка купол, словно вывернутый наизнанку лимон из гипса, украшенный крохотными лампочками.

Борелли сидел как сидел, сгорбившись.

— Интересно, а существуют ли в других культурах вот такие прихотливо отделанные, обособленные места? Все так странно. Вы не находите? Сам я сюда бы никогда не пришел, если бы не путешествовал.

Луиза искоса глянула на соседа. Его рассуждения витали вокруг нее, и вверх, и вниз, словно бы ища лазейку. Они были смутно созвучны ее собственным мыслям, хотя и не вполне.

— Отчасти ради этого мы и путешествуем. Туризм «ужимает» время и события. — Борелли рассмеялся своим же словам. — В каком-то смысле мы продлеваем себе жизнь. По крайней мере, примерно так туристу порою кажется.

— У вас в запасе столько всяких теорий. — Она уже собиралась добавить: «Да только что в них проку-то?» — но вовремя оглянулась на собеседника. — Вы очень устали сегодня; и так бледны.

Борелли сел прямо.

— Вы правы.

Она нечаянно задела ногой бокал, опрокинув джин-тоник. Этого ей хватило: Луиза расплакалась. Просто не сдержала слез; ну что ты тут будешь делать!

Борелли наклонился совсем близко.

— Извините. Я не хотел…

— Вашей вины здесь нет… Я не знаю…

Ночь, пустота, расстояния… И она сама — такая незначительная…

Его ладонь легла на ее плечо.

— Шш! Вы должны быть счастливы. Взгляните на себя как бы со стороны. Вы — на отдыхе. Вы развлекаетесь. Так ведь говорят, правда?

— Это все мой муж придумал, не я. В смысле, уехать вдвоем подальше от дома. Нет, я не против, но идея была его. У нас с ним не ладится.

— Значит, Луиза, вам от этой поездки совсем невесело?

— А вот и весело — правда весело! — внезапно улыбнулась она.

Возвратились Кэддоки.

Достав круглое зеркальце, Луиза подправила макияж и рассказала Борелли про «полосатую» картину, купленную Кеном на «Кристи». Тот покивал, не сводя с нее глаз. Между ними свесился край джутовой шали Гвен. Улыбаясь в темноте, Гвен спросила, не поменяется ли кто-нибудь из них местами, чтобы Леон смог сфотографировать последнее действие.

Какой холодный день выдался во вторник — согласно ожиданиям. И в придачу ветер — неодолимым потоком. Он просачивался в уши, леденил мозг, стекал вниз по открытой шее, взрез а л подбородки и декольте. Вскорости он отыскал промоины в брюках; проник в запретные пределы. Туристы переходили Темзу: по какому же, собственно, из лондонских мостов? За день возможно было прогуляться по всем девяти. Норт взял на себя функцию экскурсовода. У него была карта и пара крепких ботинок. Холод его явно взбодрил. Помимо всего прочего, он подметил, что английские бродяги ошиваются у мостов и все — неизменно в шарфах (как правило, в красных). А еще казалось, будто большая часть населения либо заблудилась, либо пытается установить свое местонахождение: Саша и Вайолет всякий раз разражались смехом при виде очередной пары, склонившейся над картой в миниатюрной легковушке, либо при виде очередного полицейского, указующего направление сощуренному пешеходу. Какой-то полковник сверялся с компасом цвета хаки. Водители такси орали на замешкавшихся коллег. Почитай что с рождения Норт обладал необыкновенной сноровкой складывать карты. Ему приносили карты, чтобы он сложил их как надо. Именно любовь к картам, глобусам и атласам много лет назад привела его окольным путем в мир зоологии. Столько карт изучил он в свое время, что даже одевался, сам того не сознавая, в приглушенно-пастельные цвета картографии: желтые плисовые брюки (6000–9000 футов над уровнем моря), трикотажную темно-бордовую куртку (антарктическая тундра), «вайелловую» рубашку [32] «Вайелла» — фирменное название легкой полушерстяной ткани (смесь шерсти и хлопка): выпускается компанией «Вантона Вайелла». персикового цвета (менее одного дюйма осадков в год); а красная крапинка на шерстяном галстуке наводила на мысль о государственных границах либо о «населении свыше 500 человек на квадратную милю».

Туристы присели отдохнуть в «Старосветском кафе». Сашин носик горел огнем. Вайолет закурила.

— Один мой коллега в Сиднее коллекционировал железнодорожные станции, — рассказывал Норт. — Он уверял, будто лучше его коллекции во всем Южном полушарии не сыщется. Безусловно, в молодости Джек изрядно попутешествовал. Так, например, он может похвастаться старым дрезденским вокзалом и несколькими японскими; сейчас они уничтожены. Джек всегда умудрялся повернуть разговор так, чтобы всплыла его «коллекция». И уж тогда просто удержу не знал.