Семен Данилюк - Арбитражный десант

Поубавилось в нём и прежней энергии. Очевидно, она была отпущена одна на двоих. Апатия и равнодушие стали овладевать Кичуем. И еще глухое нарастающее раздражение. На тестя. Который, несмотря на бесчисленные удары, продолжал упрямо, будто вол, тащить на себе банк к намеченной цели - недостижимой, как линия горизонта. В упорстве этом Игорю виделось теперь что-то нечеловеческое. Даже две смерти подряд не заставили Рублева сбиться с мерного шага. Так заведенный робот неотвратимо марширует к пропасти. Особенно Игоря покоробило, что уже сегодня, на другой день после Андрюшкиных похорон, тесть как ни в чем ни бывало умчался с какими-то очередными прожектами в Госдуму, наказав зятю ждать его возвращения. Игорь и ждал - с пасмурным лицом и с пасмурной душой. В возможность реанимации банка он больше не верил. Минута торжества в арбитраже схлынула быстро. Потому что вслед за тем осозналось главное: да, они отбились от судебного банкротства. Но что получают взамен? Вместо конкурсного управляющего в "Возрождение" со дня на день высаживается временная администрация Центробанка, которая точно так же первым делом отстранит и его, и самого Рублева от рычагов власти. А значит, от денег.

Сзади послышалось сдержанное покашливание, - вошла секретарша. Кичуй недовольно обернулся:

- После, сейчас не до вас.

На бесстрастном лице пожилой секретарши промелькнула тень: - Вынуждена напомнить, Игорь Сергеевич, - в приемной собрались начальники управлений на совещание по реструктуризации. Его еще Андрюша назначил.

- Ах да! Некстати, - Игорь поморщился. - Знаете, попросите от моего имени кого-нибудь, пусть сами проведут. Я тут собирался над стратегией помозговать...Да и, по правде, не до того мне!

Ему захотелось извиниться за неуместную резкость:

- И вас тоже попрошу не обижаться, - нервы после всего совсем ни к черту!... Да, я тут иконку на подоконнике обнаружил. Не знакома, часом? Секретарша подошла ближе, приподняла иконку. Подушечкой мизинца отерла пыль. Вернула.

- Это Второвская, - с ностальгией определила она.- Говорил, что удачу приносит. Да вот не принесла. Забыл, видно. Я могу быть свободна? Дождавшись подтверждающего кивка, она вышла.

Кичуй поморщился. Секретарша, начинавшая при Второве, была безупречна в работе. Исполнительна. Не позволяла себе спорить. Но при ней Кичуй ощущал себя начинающим пилотом при механике, который прежде обслуживал знаменитого аса, сбитого в бою. Игорь уже не раз собирался заменить ее. Но пока не решался: никто другой не знал так досконально всех хитросплетений управленческого аппарата. Он вновь повертел иконку. Ту самую, что держал Второв, сидя в этом кабинете, в этом самом кресле. Небожитель, внимания которого искали министры. Депутаты Думы часами высиживали в приемной ради пяти минут аудиенции. Не было преград дерзким планам этого всесильного человека.

И вот, спустя каких-то полтора года, Второв, надломленный, тяжело больной после обширного инсульта, доживает свой век, подзабытый и никому по большому счету не интересный. А на его месте сидит некий Игорь Кичуй. Вознесенный сюда волею случая. И скучно разбирает по винтикам то, что еще недавно было могучей финансовой машиной.

Игорь еще повертел "нефартовую" иконку и - приспособил на углу стола.

Подошел к зеркалу, дурашливо расшаркался:

- Дозвольте представиться, Кичуй - механик по найму!

Он расслышал звук открываемой двери. Боясь оказаться застигнутым в смешном положении, поспешно отодвинулся.

Вошедший Рублев, хмурый, не спавший, кажется, целую неделю, выглядел скверно. Но глубоко запавшие глазки лихорадочно блестели, а нижняя губа наползла на верхнюю, - верный признак, что старым авантюристом овладела очередная бредовая идея. Игорь безнадежно вздохнул.

- Водички дай, - попросил Рублев, вытаскивая из кармана валокордин. - Второй пузырь. Нормальные люди стопари пьют, а я на эту гадость перешел. Знаешь, что такое старость? Это когда на лекарства тратишь больше, чем на водку. Кичуй без выражения протянул стакан с водой. - Чего в уныние впал? - заметил Иван Васильевич.

- А с чего веселиться-то?

- Веселиться, пожалуй, не с чего. Рубят нас почем ни попадя, - Рублев зло сощурился. - Так ведь пока не до смерти.

Это называется "не до смерти"?! - Кичуй по-мальчишески шмыгнул носом.

Рублев смутился, поняв, что фраза вышла неудачной: - Тем более, не имеем права после гибели Андрея отступать. Да, нас сильно подрезали. Надежды на скорое возвращение лицензии больше нет. Но это означает только то, что надо учиться действовать в новых условиях.