Семен Данилюк - Арбитражный десант

- Стало быть, не зря я тебя в аэропорту перехватил, - удовлетворенно констатировал Онлиевский. - Рублев у нас известный сказитель!

Заметил сузившиеся глаза Кляйверса.

- Да нет, он не врет. Он, как бы это помягче? Несколько оторвался от реалий. Выдает желаемое за действительное. На самом деле вопрос о банкротстве банка решен. Максимум через месяц это станет достоянием гласности. В общем, считай, первую пользу от нашей дружбы ты уже получил! Здорово бы ты вляпался, если б и впрямь подписал соглашение о конвертации долга в акции банкрота! На всю Европу бы прогремел. Ишь ты, пакет акций! Да вы, ребята, совсем от нашей жизни далеки. Чисто дети!

Самолюбивый Кляйверс насупился:

- Хочу заметить, что мы не столь наивны, и подобные решения есть всегда результат глубокого мониторинга. Свежий отчет международной аудиторской компании подтвердил, что банк, хотя и утратил прежнюю ликвидность, но она все еще может быть восстановлена. Кроме того, во время последней встречи господин Кичуй подтвердил мне, что политическая линия нового российского президента как раз направлена ...

- Т-сс, - Онлиевский отечески накрыл его руку. - Не стоит человеку, который только что вышел от президента, пересказывать фантазии людишек, к власти недопущенных. Но Кляйверс был полон сомнения, и Онлиевский шумно рассердился:

- Знаешь, Рональд, я ведь всего этого мог тебе и не говорить. Дождался бы, пока вы свои восемьсот миллионов долларов зароете в акции банкрота, лишившись таким образом всех прав на взыскание. А после дал бы отмашку обанкротить "Возрождение", оставшись самым крупным из кредиторов, и разрулил бы ситуацию уже без вашего согласия, по своему усмотрению. Если у тебя остаются сомнения, я тебя завтра же сведу с председателем арбитражного суда, ведущим этот процесс. И тебе подтвердят, когда и как банк будет объявлен банкротом. Разумеется, всё это антр ну. - У нас это называется "коррупция", - через силу пробормотал Кляйверс.

- А у нас, Рони, это называется "Всё схвачено".

- Но если все так, тогда зачем вам нужны мы?

Онлиевский одобрительно закивал:

- Вот это речь не мальчика, но мужа. Во-первых, не желаю портить отношения с моим другом ван Неескенсом и с другими неслабыми западными людьми. А главное, с вами нет резона ссориться нашей новой политической власти. Ну, какой смысл начинать отношения с Западом с того, что "кинуть" их крупнейших инвесторов? Россия не заинтересована ронять свой страновой рейтинг.

- Вы говорите это по поручению вашего президента? - Кляйверс подался вперед.

- Услышавший да услышит. Скажи, Рональд, много ли вам вернули за эти полтора года?

- Пока...

- Ни шиша.

- Зато за это время банк практически рассчитался с вкладчиками.

- Во-во! Вкладчики-фигатчики. Потом пойдет очередь, обеспеченная залогом. С другими кредиторами тоже соразмерно делиться придется.

- Но - это закон.

- Как же, как же! А какой карт-бланш у тебя? В смысле, сколько ты должен вернуть, чтоб твою деятельность здесь Амстердам признал успешной?

Кляйверс нахмурился, давая понять неуместность вопроса.

- Ну, сколько? Треть? Половину? Что - неужто две трети?

Рональд прикрыл глаза.

- Во дают! - Онлиевский хлопнул себя по ляжкам. - У нас это опять же называется "хотеть не вредно". На самом деле, если следовать законным,- тут Онлиевский подпустил ядовитости, - путем, так четвертушку едва вернете. И то, если просидишь в Москве лет пяток.

Кляйверс помертвел.

- Что вы можете предложить?

- Союз! До сих пор вы всячески тормозили распродажу имущества.

- Да! Мы рассчитывали, что оно останется в банке, после того как...

- Надеюсь, я вас убедил, что рассчитывать на это нечего. Потому настала пора менять стратегию. Ты, Рональд, как полномочный представитель крупнейшего кредитора требуешь немедленно начать процедуру банкротства. Ты и я становимся сопредседателями комитета кредиторов. И начинаем интенсивную распродажу имущества. Конкурсный управляющий, само собой, наш человек, так что препятствий не вижу.

Поскольку ледок в глазах гостя не таял, Онлиевский ухватил его за руку. В выпученных глазах его образовалась гипнотизирующая цепкость.

- Все, что будем распродавать, делим в пропорции - сорок на сорок. Двадцать оставшихся будем кидать остальным. Да и то много.

Кляйверс осторожно высвободил ладонь.

- Но позвольте, Марк. В реестре кредиторов общих долгов свыше двух миллиардов. Там сотни предприятий. Придется делить пропорционально. Иначе это уголовное преступление.