Илона Вандич - Туда, где живет счастье

– Но он ужасно ведет себя с ребенком, – пожаловалась Магда, вспомнив, как Куров бил сына. – Как будто с животным... Зачем бог дает таким потомство, а?

– Затем, что их потомство нужно нам, – усмехнулся Неверов.

– Я понимаю. Но как же это все тяжело. Как я устала, если бы ты знал...

– Держись, осталось немного. Вот только... – Неверов задумался. Магда ждала, не перебивая. – Если он жестоко ведет себя с сыном, это плохо. Это может нам все испортить. Жаль, я не знал, что он такой зверь.

– Да не зверь он. Говорит, что просто не умеет!

– А ты зачем? – удивился Неверов. – Научи. Расскажи Курову, как себя вести. Сама с пацаном поговори. Может, он с тобой подружится? Ты все-таки женщина, у тебя это в крови. Сделаешь?

– Конечно, любимый! Я все сделаю, лишь бы ты оказался на свободе. Боже, как я соскучилась! Как я хочу, чтобы ты был рядом...

– Потерпи, недолго осталось, – шепотом пообещал Неверов и торопливо добавил: – Извини, охрана идет. Пока.

Неверов не лгал. Несмотря на позднее время по тюремному коридору разнеслись гулкие шаги охранника. Неверов быстро спрятал телефон в карман. Шаги, отгромыхав, стихли перед его камерой. Лязгнули замки, и дверь поползла в сторону.

На пороге возник хмурый охранник. Окинув беглым взглядом камеру, внимательно посмотрел на спящего сокамерника Неверова, на пустую постель, и только потом перевел тяжелый, немигающий взгляд на самого Неверова. Тот ответил таким же непроницаемым взглядом. Охранник кивнул и, вынув из кармана черный блок зарядного устройства для мобильного телефона, протянул его Неверову. Неверов так же молча присел, задрал штанину и вынул из носка несколько купюр. Охранник взял деньги и только после этого едва слышно сказал:

– До четырех утра.

Неверов кивнул, с тоской слушая, как закрываются двери камеры. Если бы все проблемы можно было решить так просто!

Когда Ваня проснулся, стояло позднее утро. Солнечный свет просачивался даже сквозь ткань палатки, щекотал нос, ласково поглаживал по щекам. Хотелось вскочить, потянуться изо всех сил и выбежать к маме на кухню. Ваня даже не сразу вспомнил, что мамы здесь нет. Ведь еще ночью она снилась ему: улыбчивая, ласковая. Укутывала его одеялом, гладила по голове и говорила: «Ваня, это твой папа. Он тебя любит. Слушайся его». И там, во сне, Ваня поверил, что папа любит его, а теперь... Ваня открыл глаза и вдруг понял, что не связан больше по рукам и ногам. Веревки валялись где-то у входа. А сам мальчик лежал, заботливо укутанный спальником. Ваня начал думать, что же произошло. Неужели это был не сон? Неужели мама и правда здесь? Позаботилась о нем, попросила папу снять веревки? Нет, так не бывает. Ваня выполз из спальника. В палатке он был один, снаружи доносились приглушенные голоса. А рядом с Ваней лежала пара свежих носков и теплый свитер. Ваня быстро переоделся и выглянул из палатки.

Куров склонился над расстеленной у костра клеенкой, на которой лежал хлеб, стояли какие-то банки и дымился котелок с водой. На бревне, перед импровизированным столом, набросив на плечи теплую шаль, сидела Магда. Куров сосредоточенно открывал банку консервов, а Магда заваривала чай.

Вот, понял Ваня, самый удачный момент для побега. Он осторожно расстегнул молнию, надеясь, что тихий треск застежки заглушит скрежет открываемой банки. Так и получилось – мальчика никто не видел. Ободренный успехом, Ваня на четвереньках выполз из палатки и медленно поднялся на ноги. Ваня всегда помнил, как в фильме про войну один разведчик сказал: «Даже на глазах у врага двигаться надо медленно и плавно. Глаз замечает не человека, а резкое движение. Не делай резких движений – и ты проскользнешь под самым носом наблюдателя».

Но на этот раз Ване просто не повезло. Куров отставил банку и поднял голову. И увидел мальчика. Как ни странно, Андрей вполне искренне улыбнулся и помахал ему рукой.

– Выспался, ковбой? Иди сюда, завтракать будем!

Ваня оторопело смотрел на отца, и во взгляде мальчика читалось откровенное недоверие. Скорее всего ребенок не верил собственным ушам. Так не бывает. Не бывает, и все! Еще вчера отец лупил его и орал, а сегодня улыбается и зовет завтракать. Как будто правду ему сказала мама во сне: «Он твой папа, он любит тебя...». Ваня чуть не расплакался. Почему мама так далеко?

А Куров положил консервный нож, поднялся и подошел к мальчику. На мгновение Ваня испугался, что сейчас он снова ударит его. Но вместо этого Андрей протянул ему руку и мирно сказал: