Михаил Пак - Эолли или легкое путешествие по реке

— Как ты сказала? Я твой муж?

— Муж.

Провалиться мне на месте, но такую программу я в нее не закладывал!.. Каждую информацию в чипе я проверял много раз на компьютере, а мой компьютер имел надежную защиту от вирусов. И кому в голову пришла бы такая мысль — сделать женой куклу!

Надо разобраться. По человеческой мерке и по внешнему виду кукле — двадцать — двадцать два. Я упустил из виду ее биографию и не внес данные. В самом деле, какая биография могла быть у куклы?! Ее прошлое — чистый лист бумаги. А настоящее — день сегодняшний, 2 февраля 2000 года, 8 часов вечера. Дата рождения, так сказать. И как-то надо было выходить из этого положения. Объяснить кукле, каким образом она оказалась здесь. Но тут меня осенило — а что, если она решила исправить мою ошибку и сама позаботилась о собственной биографии? Ведь она назвала свое имя — Эолли.

— Расскажи мне о себе, — попросил я осторожно куклу.

— Уже рассказывала, — ответила она.

— Да?.. Гм…

Эолли отпила из чашки, молча взглянула на меня и молвила:

— Там очень жестко спать… Зачем ты уложил меня на стекло?

Речь куклы была теперь более связной. Но я замешкался от такого ее вопроса. Эолли, не дожидаясь ответа, спросила следующее:

— Если я тебе не нравлюсь, зачем женился?

— ?!

— Ты меня, сироту, просто пожалел?

— ?!

— Ты меня стыдишься… Тогда почему унес мою одежду? Я бы оделась и ушла.

— ?!

— Не держи меня здесь, как в тюрьме. Я свободный человек.

Я уставился на куклу, широко раскрыв глаза.

— Ты принесешь мне завтра одежду? — спросила Эолли, помолчав некоторое время.

Мне ничего не оставалось, как кивнуть головой. Я понял, что у куклы Эолли была собственная история, которую кроме нее самой никто не знал. И чтобы услышать ее, мне следовало набраться терпения, главное — забыть, что предо мной кукла, которую я сделал собственными руками. А воспринимать Эолли как живое человеческое существо.

— Только ты никуда не уходи, ладно? — попросил я.

— Значит, я тебе нужна? — спросила Эолли, подняв на меня большие зеленые, с оттенком синевы, глаза, которые словно отражали бездонное небо.

"Боже мой, — подумал я, — ведь в них можно утонуть!"

— Конечно, нужна. Разве ты сомневалась?

— Тогда… не поцелуешь меня?

— ?!

Я поднялся, обошел стол, склонился и поцеловал Эолли в щеку. Щека у нее была горячая, как если бы при температуре. Уж не заболела ли она? Не простудилась ли, когда лежала раздетая на холодном стекле? Но это же кукла, не человек!..

— Я вся горю, — сказала Эолли. — Не обращай внимания. Скоро пройдет.

— Это, наверное, от кофе.

— Я хотела тебе чего-нибудь приготовить, но в холодильнике ни мяса, ни полуфабрикатов.

— Ты хотела сварить еду? — спросил я.

— Да, — ответила кукла. — Жена должна готовить мужу еду.

— Гм… А ты сама хочешь есть?

— Нет. Мне достаточно чашки кофе. Я и раньше мало ела. А вот тебе необходимо хорошо питаться.

— Не беспокойся…

— Жена должна беспокоиться о муже. А когда в холодильнике нет продуктов — это плохо. Муж останется голодным.

— Завтра пойду и куплю много еды.

— Вместе сходим. Ты напутаешь и возьмешь не то, что надо.

— ?!

В это время опять зазвонил телефон. Просто ночь телефонных звонков, подумал я. Хоть отключай аппарат.

Это была Таня.

— Привет! Не спишь еще?

— Нет, какой сон…

— Смотри, не перетрудись, а то завтра голова тяжелая будет.

— Да, пожалуй, пора закругляться.

— Ты ужинал?

— Да.

— Что ел?

— Гм… всякое побросал в рот… кофе пил… бутерброд.

"Чего это женщины беспокоятся о моем желудке?" — подумал я.

— Кофе много пить вредно, — сказала Таня. — От этого болезнь Паркинсона может развиться.

— Что, что?

— Ну, голова будет трястись, как у боксера Мохаммеда Али.

— Так у него же не от кофе. Он слишком много боксировал на ринге. И это не прошло бесследно.

— Может, я чего-то напутала. Но факт — пить много кофе нельзя.

— Хорошо, учту.

— Что будешь делать?

— Сейчас приму душ и лягу спать.

— А я немного почитаю. Угадай, какая книга?

— Гм, не знаю. Наверное, женский роман какой-нибудь.

— Вот и нет. Вообще не бывают ни женских романов, ни мужских. Есть хорошая книга и есть плохая. А читаю я мемуары Ирины Одоевцевой "На берегах Невы". Жила в Питере одна замечательная поэтесса. Она пишет о своих молодых годах в начале прошлого века. Потом она эмигрировала во Францию.

— Понятно.

— Представь себе такую картину: голод, холод, разруха; молодая девушка бредет по ночному Питеру, где шастают грабители и насильники, она идет в другой конец города только для того, чтобы послушать стихи. Это какой надо быть одухотворенной и сильной натурой!