Уолтер Мэккин - Действующие лица в порядке их появления

Верно, давным-давно, на чужбине. Десять лет. Потому и кличка — Моряк. Нет. Всегда тянуло на родину. Родина — она вот: лодка, домишко.

Про то дело спрашиваете — у меня все нутро переворачивается.

Знаю, что все знают, от этого легче разве?

Пьеса Майкла-второго. Нет, не обидел. Только зачем про Сару и Джули?

С Джули после того не виделся. За милю обхожу. А вы бы?

Чего вам еще, черт подери, вы уже сами все знаете.

Знаю, что девушка хорошая, славная. И все равно.

Ну да, раньше мы были друзья, а теперь все вышло наружу, мне в глаза ей смотреть стыдно. Такое горе ей причинил!

Никакого горя? Я — ей? Ну-у-у, сказанули! Сара смолоду была словно рыбка золотая, какие в теплых морях водятся. Да. И посейчас такая, только ее будто сквозь дымку видно. Кругом виноват. В ту пору — мастер был уговаривать. Ее родители против. А что, правильно. Никудышный был, тот молодой Мэрфи. В ту пору. Своей бы дочери с ним гулять не дал.

Уехал. Про Джули не знал.

Может, хватит?

Ладно уж. На чужбине женился. Через десять лет приезжаю, узнаю про Джули. Ее Макграты взяли. Жена-чужестранка тогда еще жива. Потом умерла, но что я мог? А? А вы бы? Распутали? Не пошел — ну, стыдно было. Да еще Джули рассказать надо. Она ничего. Славная девочка. Ее насовсем взяли — Славный Денек и его хозяйка.

Кругом виноват, чего уж. Сробел. Духу не хватило. Боялся — что люди скажут. Бич божий — эта боязнь. Не сдюжил я. Легче — штормяга девять баллов в открытом море.

Ну, все..

Нет, больше ничего. Лора двигать. Прилив вон.

Может, Майкл-второй доброе дело сделал пьесой этой, теперь все вслух сказано.

Нет, больше нечего.

С кем другим потолкуйте.

С Сарой, может. Ей уже лучше.

Нет! Нет! С Сарой говорите. В пот вогнали. Бывайте.

Вам мистер Мэрфи сказал ко мне зайти, да? Удрал, верно, на своей лодке. Такой стал пугливый. Некоторым это неприятно, когда их разглядывают или обсуждают.

Да, мне тоже, но что делать — поначалу очень тяжко, потом свыкаешься. Да, шью для женщин всякое — юбки, блузки, платья, Нет, я шитье люблю. Глаза у меня хорошие. А то, что я делом занята, помогло мне перебедовать эти годы.

Я Майкла-второго возненавидела? Господь с вами, ничего подобного. Что проку ненавидеть? Только ожесточаешься.

Но вот за Джули у меня душа болит. Надо было ее оставить при себе. Но в те времена люди держались очень строгих правил. А может, это и правильно. Словно бы дурной пример для всей деревни. Стали бы говорить: «Посмотрите на Сару Мэлони! До чего наглая! И все ей сошло с рук. Ишь, ходит красуется!» Что-нибудь в таком духе.

Нет, миссис Макграт обошлась со мной очень сердечно. Своих детей у нее не было. Они с моей хорошо обращались. Сами видите, какая она выросла славненькая.

Да ничего подобного, это со мной вышел несчастный случай, а люди воспользовались предлогом, чтобы наброситься на Майкла-второго.

Вы ведь знаете — там за околицей речка, а через речку мостик. Сейчас река спокойная, понимаете. А в тот вечер дождь лил и лил, с холмов хлынули потоки. Мост стало заливать, а я как раз шла домой, поскользнулась — и в воду. Ну, да! Доски намокли под дождем, стали скользкие. Я знаю, они мне не верят. И, видно, никогда не поверят. А зачем им верить? Ведь так же целая драма получается — бросилась, мол, с отчаяния в реку — да? Вздор какой! Я же не девочка. С семнадцати лет с этим живу. А тут, под старость, спохватилась и решила на себя руки наложить — с чего бы вдруг?

А мистер Мэрфи как раз оказался со своей лодкой чуть пониже моста. Возвращался с рыбной ловли. Все очень просто. У него была с собой сеть, он увидел — я барахтаюсь в воде, закинул сеть и вытащил меня, будто рыбину. Еще слава богу, что никого не было поблизости, правда? А почему бы мне не смеяться? Забавно же вышло. Нет, я даже не потеряла сознания. В воде пробыла недолго и совсем не напугалась. Как вниз пойду, закрываю рот и нос зажимаю, а как выплыву, всякий раз стараюсь глотнуть побольше воздуху.

А потому смеюсь, что мистеру Мэрфи пришлось изрядно повозиться, чтобы распутать сеть и вызволить меня. Вообще-то он на слова скуп, вы сами убедились. Но тут столько мне всего наговорил! Будто подменили его, совсем другой человек. Именно такой, каким я всегда его считала.

Другие подоспели, когда он меня уже высвободил из сети. И тут они заладили: непременно надо им отнести меня домой на руках. Я не хотела, чтобы меня несли. Прекрасно могла дойти сама, но они заладили свое. Когда с человеком несчастье, другим обязательно надо навязываться со своей помощью. Но только тут никакого несчастья не было. Наоборот, я даже обрадовалась: ведь спас меня мистер Мэрфи. Словно вернулось былое. А они взяли и все испортили.