Глеб Соколов - Вихрь преисподней

– Послушай, мне надо поговорить с тобой...

Широко раскрытыми глазами подросток смотрел на Душу.

– Это серьезно! Помоги мне. Я – это ты...

– Что за чушь?! – подросток дернулся, но крепко державший за рукав Душа не дал ему сдвинуться с места.

– Ладно, пусть не так, пусть я – не в точности ты. Но я – как ты... Ведь ты, ты, который так мучался и который теперь решил эмигрировать, наверное ты тоже в свое время не знал, что тебе делать и хотел, очень хотел, чтобы кто-нибудь помог тебе... Чтобы кто-нибудь объяснил тебе, от чего ты на самом деле мучаешься и как избавиться от этой муки. Подумай, ведь это так естественно – ждать помощи, когда тебе плохо, когда ты мучаешься!..

– От чего? Мучаешься от чего?

– Как от чего?! Да вот от этого от всего!.. Ты же сам говорил: мрак, и Советская власть, и тоска... Я ведь тоже от всего этого мучаюсь, ужасно мучаюсь!.. Неужели сам ты не хотел тогда, еще до всего этого, чтобы тебе кто-нибудь помог, научил, как избавиться от всего этого?!.. А?! Я уверен, ты ждал, ты очень ждал помощи!..

– Ждал, ждал!.. – истерично воскликнул подросток.

– Ну вот, видишь, ждал... А ведь я – это точно то же, что и ты. Поэтому, помогая мне, ты как будто помогаешь себе.

Подросток дернулся, чтобы уйти, уже гораздо сильнее, чем прежде. Разговор этот приносил ему невероятное страдание, но Душа не отпускал.

Подростка начала охватывать паника – этот неожиданный обитатель домика сразу возымел над ним какую-то странную, недобрую власть. Словно чувствуя это и чтобы усилить ужасное впечатление, Душа повысил голос:

– Послушай, если ты мне не поможешь... Не думай, что я тебя нарочно мучаю, только чтобы помучить!.. Мне мало осталось – они тебе правильно сказали. Я умру скоро... И я тоже хочу... Знаешь, вот так как ты: ты такой необыкновенный! Ты так легко можешь сказать: эмигрировать отсюда надо, здесь только мрак и тоска... Мол, нечего здесь делать!.. Мол, будут еще в нашей жизни прекрасные страны... Я тоже хочу так!.. И я хочу с тобой! Туда, куда и ты... Мне ведь никто и никогда не поможет! Никто!.. А сам я не знаю... Я не знаю, как это – эмигрировать?.. И куда эмигрировать? И с чего начать?.. Я ничего не знаю... Я знаю только, что ты – как я... И кругом мрак, и туман, и тоска!.. И этот мрачный пейзаж... И свинцовая серость... Без помощи, без дополнительной информации не вырваться... Нужна помощь!.. Помоги мне!

В сени стремительно вошел мордастый:

– Перестань его слушать, он издевается над тобой!..

Он схватил Душу за руку и сильным движением рванул его из сеней в комнату.

Подростка трясло, как в лихорадке.

– Нет, я не издеваюсь, не издеваюсь!.. – кричал Душа, не отпуская подростка. Так оба – один вцепившись в другого – влетели в комнату.

– Заткнись, Душа! – из-за ширмы выскочил долговязый. Пока Душа и подросток были в сенях, он успел уйти туда. – Связался черт с младенцем!.. Заткнись, Душа, не обижай маленьких!..

– Я и сам маленький, я очень-очень маленький!.. – взвизгнул Душа как-то странно и неестественно.

Подросток часто и глубоко дышал.

– Не слушай его! – сказал ему долговязый. – Он тебя старше, значительно старше... Он просто не растет... Он просто издевается! Это просто злая шутка!

– Неправда! Неправда! – завизжал Душа.

– Не слушай его!.. И зря ты хвастался в самом начале: удивительный план, необыкновенный подросток!.. – передразнил долговязый подростка. – Зря ты перед ним так хвастался!.. Не хвастался бы тогда, он бы теперь над тобой и не издевался!

– Я не издеваюсь! Не издеваюсь!

– Заткнись, Душа, это наш покупатель! Покупатель! Слышишь, падла! Отвадить хочешь?! Мамашу свою поддерживаешь?! – лицо долговязого перекосилось от злости.

Душа отпустил руку...

– Надеюсь, ты не обижаешься? – проговорил с неприятной ухмылкой долговязый, повернувшись к подростку.

– Кто он такой?! – подросток дрожал нервной дрожью.

– Слушай, уведи отсюда Душу!.. – закричал мордастый на долговязого.

– Уведи?!.. Он сам кого хочешь уведет!..

Раздраженный мордастый вышел в сени... Хлопнула входная дверь.

– Он – мой племянник, сын черта... наркомана... От этого и идиот. Дебил!.. Портит нам тут все дела!

Вдруг долговязый ухмыльнулся еще отвратительнее и циничнее, чем прежде:

– А ведь верно, не будет ли у тебя чувства вины?.. Ведь ты бы мог взять его с собой!.. И нам бы без него стало легче...

Подросток застыл. Он подумал, что был прав, подозревая их в том, что в самом конце встречи они сотворят с ним что-то ужасное... Но долговязый отвернулся и через мгновение скрылся за ширмой.