Глеб Соколов - Вихрь преисподней

– Почему же он должен уйти? – прошептал Не-Маркетинг.

– Но ведь там, возле фотографии... Я всё понял! Вы увидели его и бросились от него прочь! Он тоже, наверное, увидел вас. И тоже пошел прочь!.. Ведь вы же разорвали с ним отношения! Вы же сами только что об этом сказали...

– Вот так дела! – потрясенно проговорил шофер «пазика» и бросил обрезок металлической трубы обратно на загаженный и истоптанный газон.

Мимо них к винному магазину прошло несколько шатавшихся из стороны в сторону пьяниц.

Шофер решительно достал из кармана какой-то обрывок бумаги, ручку и направился к стоявшему на другой стороне Ивану Бобылеву. Сразу после этого мимо них с шумом проехала легковая машина, впрочем и без неё вряд ли бы было слышно, что сказали друг-другу шофер с Иваном Бобылевым, было ясно только то, что шофер попросил у Бобылева автограф. Тот что-то быстро написал ему его ручкой на обрывке бумаги.

Шофер вернулся к стоявшему на другой стороне улицы знакомому незнакомцу и Не-Маркетингу:

– Он плачет. Смотрите, что он мне написал!

Шофер протянул Не-Маркетингу обрывок бумаги: «Сынок, подойди ко мне» – разной величины буквы плясали на воображаемой строке.

Не-Маркетинг пару мгновений колебался, но потом всё-таки медленно шагнул на проезжую часть улицы... Пока он шел, отец не отрывал от него взгляда, когда сын подошел к нему совсем близко, он продолжал рассматривать его с жадностью и восторгом.

– Ну, что это за странные записки? Объясни мне... – проговорил Не-Маркетинг чрезвычайно мягким и ласковым голосом.

Отец как-то мигнул глазами, словно не поверив: действительно ли он слышит эти слова, сказанные таким тоном, или это мерещится ему.

– Да нет, почему же странные... Так, деликатность. Ты же от меня бегаешь... Совершенно напрасно, между прочим, бегаешь, – отец, действительно, вытер глаза тыльной стороной ладони. Значит, шофер автобуса не ошибся, и он, и вправду, плакал.

– Я не бегаю от тебя. Когда я тебе говорил, что я от тебя бегаю? Глупости ты какие-то выдумываешь, – Не-Маркетинг бросал слова, как ни в чем не бывало. Кажется, что слезы отца не произвели на него никакого впечатления.

– Ну как это, глупости?! Говорить ты мне, конечно, ничего не говорил. Но ведь такие вещи никогда в лицо не говорят. Тем более отцу. Хотя, впрочем, иногда и говорят. Именно иногда в лицо и говорят. Но дело-то не в этом. А в том, что отношения со мной ты разорвал полностью! Без слов, так сказать. Но, на деле, полностью!

– Да ну как же, разорвал, что ты за чушь-то мелешь! Вот придумал-то! Чу-ушь! – протянул Не-Маркетинг и улыбнулся отцу в лицо.

– Как же чушь?! Сколько раз я к тебе подходил, а ты исчезал, уходил, скрывался. Ты как летучий голландец для меня стал, как призрак, как привидение!

Не-Маркетинг вздрогнул. Отец тотчас заметил это.

– Что, не так разве? Именно, как привидение. Ведь я тебя несколько раз видел в городе. И всё, как назло, при таких обстоятельствах...

– Каких еще обстоятельствах?! – воскликнул Не-Маркетинг, в голосе его ясно слышалась нервозность.

– Мрачно-романтических, я бы сказал... – ответил Иван Бобылев. – Представь себе: дождь, туман, машины с включенными фарами едут, сумерки наступают. Вдруг, вижу, впереди на углу мелькнул ты. Я за тобой, бегом... Чуть не споткнулся. Сердце колотится, как бешеное. Вот-вот догоню, а ты исчезаешь. И ведь видел же, что перед исчезновением ты несколько раз оборачивался. И понимаю я, что заметил ты меня и нарочно от меня скрылся, а такое ощущение, как будто мерещится мне всё это, как будто только снится, как будто то был не ты, а только призрак, которого я лишь воображал. А ты, тем временем, наверное, стоял за какой-нибудь рекламной тумбой. Или из подворотни выглядывал... На тебе тогда как раз плащ был серый. И день серый, и всё серое. Всё сливается, а я как-то плохо вижу, как-то не различаю предметов в этих сумерках, так что тебе в сером плаще от меня скрыться – никакой истории не составляет. А потом я еще раз тебя видел под вечер. И странное совпадение – всё под вечер, всё в дождь. И опять – мелькнул и растворился. Призрак! Одно слово – призрак! Так ведь призраки-то сами заговорить не могут! Первыми не могут. И спугнуть их легко. Вот я сейчас и думаю, и рассуждаю: дай, думаю, напишу записку. Если подойдешь – состоится разговор. А нет – так и ясно: опять призрак. И гоняться за ним не стану. Посмотрю, сколько позволит на себя посмотреть, да и пойду по своим делам. Только вот сегодня погода какая-то необычная: нету дождя! Что же ты, призрак, явился, когда сегодня не дождь, и не мрачно? Не твоя погода! Не твоя!