Глеб Соколов - Ужасы перистальтики

Тут писатель похлопал себя по другому карману, не по тому, в котором у него лежала банка пива.

– Надо наслаждаться!.. Поймите, жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на расстройства!.. Ну, честь имею!.. Мне – туда, мне здесь до дома совсем недалеко пешочком. А вам, судя по всему – к метро!..

Писатель повернул в переулок, а Замелькацкий пошел дальше один.

Только теперь, несмотря на опьянение он начал осознавать, какой теплый, чудный выдался вечер. Опять по пути он миновал какой-то ресторан – их было на этой улице предостаточно. Вот и очередной дорогой автомобиль, стоящий у тротуара...

А вот и газетный киоск!.. Замелькацкий подошел к нему и уставился на разложенные за стеклом газеты. С первой полосы одной из газет, той же, что была у писателя, на него смотрел Михайлов. Глаза миллиардера глядели в объектив бесстрастно, но что-то загадочное и непостижимое чудилось теперь в них Замелькацкому.

«Действительно, похож на инопланетянина!.. Робот!»

Он купил эту газету, а потом, поразглядывав некоторое время витрину, выбрал себе детектив в мягкой обложке. Он еще недочитал тот, что купил вчера, но почему-то ему захотелось купить еще – сделать запас.

Рассовав, как и писатель, детектив и газету по карманам, Замелькацкий, медленно трезвея, побрел по улице...

Пожалуй, он был теперь вполне согласен с писателем: Михайлов был для него непостижим и недостижим... Но каким-то странным образом он, засранец Замелькацкий, вдруг стал объектом внимания загадочного мира роботов и непостижимых инопланетян... Впрочем, быть может все это ему только показалось... Чем больше он трезвел, тем сильнее склонялся к последнему соображению. Вообще, думать ему теперь ни о чем не хотелось. Он был измучен.

И все же в какой-то момент он вытащил из кармана маленький прямоугольничек твердого картона – знал бы писатель, чья визитная карточка лежала во время всего их разговора у него в кармане!.. Ариелла Михайлова... Мобильный и домашний телефоны...

Проснувшись он тут же вскочил с кровати. Потом подошел к окну и посмотрел туда, вдаль, где была та самая оживленная улица, тот самый бар, где он вчера выпивал, те рестораны и дорогие машины... На столе лежала газета с фотографией Михайлова.

Накануне он так и не раскрыл никакого детектива – ни того, что купил позавчера и так и не успел дочитать, ни нового: все сидел, уставившись в газету и вглядываясь в портрет Михайлова. «Инопланетянин!.. Человек загадочной и могущественной породы!» Хотя он и выпил, сон долго не шел к нему. Все вертелось в голове: необъяснимые атаки, Ариелла, его, Замелькацкого, позор, миллиардер, рестораны на оживленной улице... Главное – его позор!..

Стоя в ванной и разглядывая себя в зеркало, он думал: «Что же она во мне нашла?»

«Да ничего и не нашла! Просто для какого-то момента ты ей понадобился. Проститут-неудачник! Но почему же я проститут?!.. Я согласился пойти в театр, не зная, что она – дочь миллиардера».

«Зачем она дала ему свою визитную карточку? Быть может, это приглашение к звонку?» Муки его усиливались. Он понял, что не позвонит ни за что...

Он шел к метро в подавленном настроении. Думалось только о Михайлове: о том, что он – робот, инопланетянин, непостижимая личность...

Он не удивился, когда опять, едва он приблизился к метро и толпа вокруг стала погуще, у него начались весьма пугающие коловращения. Все было понятно! «Что ж! Давай! Давай! Твори со мной, что захочешь!» – думал он со злобой, мысленно обращаясь к своей беде. – «После того, что ты сделала со мной вчера, разве что-то уже меня испугает?!.. Ничего хуже со мной уже не произойдет. Не может произойти! Вчера ты превратила меня в жалкое, трясущееся от нервов ничтожество. Ты выставила меня на позор перед Ариеллой и ее отцом!.. Перед всеми зрителями в театре. Что же ты сделаешь сегодня?!.. Как ты меня размажешь?!.. Давай! Мне уже ничего не страшно! Я больше ничего не боюсь!.. Хуже, чем вчера, мне уже никогда не будет, потому что никогда больше я не окажусь с Ариеллой в театре! Второго такого страшного момента не повторится. Я уже – клоун и этим все сказано!»

Он и вправду чувствовал, что отношения с Ариеллой кончены, – в этом не было никаких сомнений... Она презирает его. Сам бы презирал себя, если бы не знал: ни в чем не виноват, беда навалилась неожиданно, необъяснимо, убийственно.

Он не очень хотел видеть Ариеллу: посмотрит не него своими огромными глазами, скажет какую-то гадость! «Забавный персонаж для светской хроники!»