Глеб Соколов - Ужасы перистальтики

– С момента, как она появилась, она ни разу не улыбнулась... – сказал Смирнов негромко. – Интересно, она вообще хоть когда-нибудь улыбается?!.. Тебя спрашивал директор... Я сказал, не знаю, где ты... Ты же ничего не сказал... Очень разозлился, что тебя нет!..

– Ты что, не мог что-нибудь придумать?!.. Я тебя всегда выгораживаю... – раздраженно проговорил Замелькацкий.

– Я выгораживал: я сказал «может, он в туалет пошел». Только он разозлился еще больше!

...Замелькацкий поднялся с дивана. Крики за стеной были слишком громкими. Не говоря никому ни слова, он оделся и вышел из квартиры. Пакет с купленной сегодня днем коробочкой, которую еще не доставал, прихватил с собой. Так же как недочитанный детектив...

Он вышел на улицу и пошел к метро. Было холоднее, чем днем, но все же достаточно тепло. Улицы казались вымершими... Зачем он сегодня вернулся сюда, чтобы потом, поздним вечером отправиться-таки обратно? Туда, в новый старый дом, где, наверное уже беспокоится о нем бабка?.. И купленная утром туалетная вода... Так и не раскрыл коробочку!.. Когда он вошел в квартиру, скандал еще не начался, но обстановка была напряженной. Он молча поужинал – никто ни о чем не спрашивал его. После ужина, поскольку всю дорогу с работы читал, опять взялся за детектив – таинственная история из романа так увлекла его!..

Ладно, черт с ним со всем!.. Он вновь принялся думать о Боне, хорошее настроение постепенно возвращалось, с интересом смотрел по сторонам – по мере приближения к метро народа на улицах становилось больше и больше...

Вагон – почти пустой, – уже было поздно... Он сел. Напротив него спал пьяный, уткнув лицо себе в колени, – молодой парень, черные джинсы перемазаны в какой-то извести... Замелькацкий достал было книжку и принялся читать, но потом закрыл ее и убрал обратно в пакет – не читалось... Посмотрел на пьяного: тот по-прежнему держал лицо в коленях. Замелькацкий вспомнил историю про бомжа с лицом, обезображенным болезнью. В голове промелькнула странная мысль: некто с обезображенным лицом мог бы путешествовать вот так же, как этот пьяный – спрятав лицо в коленях. Что-то там будет завтра в театре? Интересно!.. Он даже не спросил ее, в какой театр они пойдут и на какой спектакль. А может, она передумает? Можно ли вообще воспринимать все, что она говорит, всерьез?.. И чего он так испугался того, что обидел ее? Ну обидел и обидел!.. В конце-концов, она тоже явно не стремилась произвести на него хорошее впечатление. Может, она через пару недель вообще уволится! На ее месте сменилось столько сотрудников!.. Текучка в той фирме, в которой работал Замелькацкий, была ужасной...

Он подходил к своему старому дому. Настроение у него было хорошее: он вновь и вновь переживал сегодняшний завтрак в ресторанчике на центральной улице, встречу с Боней... И потом, в пакете у него был подарок – сейчас он наконец рассмотрит его, изведает этот конечно же незнакомый, совершенно загадочный для него запах! У него не было никаких предположений – какой он? Наверняка, какой-то необыкновенный!.. После подарка, он опять примется за детектив... Но все же что-то мешало ему расслабиться – какое-то смутное беспокойство, какая-то неясная тревога исподволь то и дело охватывала его. Что это могло значить?! Ему хотелось расслабиться, но совершенно расслабиться не получалось. Он был уже в подъезде и решил пойти по лестнице пешком – благо ему было всего-то на третий этаж!.. Это все этот старый дом – его новое место жительство!.. Он с тревогой смотрел на исписанные грязные стены, изрезанные ножом деревянные поручни перил. Темная лестница походила на какое-то подземелье старинного замка... А может, это завтрашний поход в театр? Из-за него он беспокоится?.. Нет, не в этом причина! В конце-концов он может не ходить никуда с этой кикиморой. Она ведет себя странно и как-то непредсказуемо, значит и ему позволено согласившись потом неожиданно отказаться. Не в театре дело... Что-то происходило вокруг, что-то изменилось в этом городе. Он вспомнил вчерашнее пробуждение, дикую мысль про летаргический сон. Он вставил ключ в замок...

– Эй... – тихо раздалось позади него.

Он вздрогнул. Первой мыслью было ринуться в квартиру, но он все же обернулся... Чуть поодаль у поставленной на перила пустой консервной банки-пепельницы стоял человек, одетый по-домашнему в потертые мятые брюки и старенький свитер. Он курил.

«Писатель!» – сразу догадался Замелькацкий. Когда он только переехал, бабка рассказала: в соседней квартире живет писатель, который часто выходит на лестницу курить.