Глеб Соколов - Ужасы перистальтики

После того, как они вернулись с переговоров, Дима велел Замелькацкому написать заявку на получение телефона... Уже перед самым концом рабочего дня Замелькацкий, держа в руках заявку, на которой стояло несколько подписей, отправился на первый этаж к завскладу фирмы за телефонным аппаратом.

Он постучался к нему в комнату, но дверь оказалась заперта. Проходивший мимо водитель бросил:

– Он у Семеныча!

Семеныч занимался хозяйственными вопросами – командовал уборщицами, вкручивал лампочки взамен перегоревших, ремонтировал мебель. В самом конце коридора у него была своя комнатка.

Открыв дверь, Замелькацкий обнаружил, что завсклада у Семеныча нет...

– Заходи, заходи! – Семеныч сидел за маленьким столом.

По углам и вдоль стен комнаты стояли метлы, лопаты, специальные щетки для мытья пола.

– Да мне завскладом нужен... Сказали он у вас!..

– Сейчас он сюда подойдет... Заходи, заходи!.. – как-то через-чур настойчиво приглашал его Семеныч.

Замелькацкий вошел в комнату, притворил за собой дверь. Ему стало любопытно: что нужно от него Семенычу?

– Садись вот сюда!.. – Семеныч подвинул Замелькацкому стул.

Затем не стесняясь достал из шкафчика большую пластиковую бутыль без этикетки, два стакана, газету, на которой лежали нарезанный черный хлеб и сало.

Молча он больше чем наполовину наполнил из бутыли один из стаканов, протянул Замелькацкому.

– Выпей!

Что-то, какая-то интуиция, заставила Замелькацкого взять протянутый стакан и опрокинуть его в глотку, хотя выпивать ему совершенно не хотелось. Жидкость была крепче водки и походила на разведенный спирт.

С удовлетворением проследив за ним, Петрович протянул ему кусок черного хлеба с салом. Сала Замелькацкий не любил, но и здесь не стал отказываться, безропотно засунул маленький бутерброд в рот, начал жевать...

Семеныч налил себе полный стакан разбавленного спирта, одним махом опрокинул его в глотку, церемонно взял с газеты хлеб, сало, сложил бутерброд, заел, уставился на Замелькацкого.

Некоторое время они просидели в молчании.

– Слушай... Ты извини, что я в душу лезу... Но может, тебе самому хочется поговорить, а ты не решаешься... А то слухи ходят!..

– Какие слухи?.. – от выпитого стакана Замелькацкий сильно опьянел.

– Говорят, ты чем-то болен, чуть ли не рак у тебя... Оттого и глушишь каждый день по-черному. Все так говорят... Дима так про тебя сказал!

– ...

– Понимаю, не хочешь обсуждать. Я, собственно, и не настаиваю. Я просто тебя предупредить хочу. Понимаешь, жалко мне тебя...

Замелькацкий продолжал молчать. Семеныч был очень сильно пьян, гораздо сильнее его самого...

– Я вот что хочу тебе сказать... Зарплаты в этом месяце скорее всего не будет.

– Почему? Откуда ты знаешь?..

– Послушай, это я скажу только тебе... Просто потому что мне тебя жалко: ты и так мучаешься, а тут еще тебе будет... Фирме конец! Понимаешь, мы банкроты... Вряд ли ты дождешься, что кто-то заплатит тебе хотя бы за те дни, что ты здесь проработал...

– Тогда зачем сам здесь сидишь?

– А кто и куда меня такого возьмет?.. Я в последнее время не в форме!.. А здесь главная бухгалтерша – моя родня... Видел ее?..

– Еще нет...

– Вот что любопытно: на этой фирме до твоего прихода пило только два человека – самый большой начальник – Мих-Мих и самый маленький – я.

– А завскладом?

– Нет! Ты что?!.. Кто бы ему материальную ответственность доверил?!.. – Семеныча, кажется, окончательно развезло. – Кем я тут командую? Метелками да швабрами!.. Все остальные – трезвенники, как на подбор. А бизнес – накрылся!.. Вопрос, почему?..

– Да не болен я! – вдруг вскочил Замелькацкий со стула. – Я совершенно здоров!..

К счастью его, рабочий день уже почти кончился и ему оставалось пробыть в ненавистных стенах всего каких-нибудь минут десять. Впрочем, за что же он ненавидел их? Только за то, что они неправильно истолковали его позор?!.

...Выйдя из офиса Замелькацкий не поехал домой, а долго-долго гулял по городу. Погода была прекрасная, чуть ли не летняя уже. Такой сладкий, совершенно бархатный денек выдался впервые. Кругом было полно народа, на девять десятых – молодежи: парочек, группок, стаек... Все ехали в центр, где понарядней. Он мог гулять среди этого рая совершенно спокойно: после стакана, выпитого у Семеныча, атаки его не побеспокоят. Но странное волнение совершенно иного рода охватило его...

У него было чувство, что в эти дни, может быть даже часы и минуты, что-то в его судьбе происходило!.. Словно вот он: конец прежней жизни!.. Но не мрачная черта, а рубеж, за которым последует нечто прекрасное и волшебное. Новая просветленная жизнь!..