Татьяна Буденкова - Женская верность

— Мама, вы скажите Илье, что была я. Ну, сами там. Я уж и не знаю, как его убедить.

— Не буду я меж вами встревать. Я вас не сводила и разводить не буду. А чтоб руки окоротил, поговорю. Да, думаю, мало толку. Ежели что в голову себе вбил, то хоть вдоль, хоть поперёк, всё ему едино.

Вот из школы вернулась Наталья. Устинья объяснила ей, что мать отправили в командировку, и поэтому пока она у них поживет. Нужен же пригляд за ними с Леночкой, да и за отцом. Наталья выслушала бабушку и убежала прыгать в классики. Приготовив ужин, Устинья сходила в садик за Леночкой, и осталась на лавочке возле подъезда. Пусть дети погуляют. Вот придет Илья с работы, пойдут ужинать. Не прошло и часа, как с сеткой в руках к подъезду подошел Илья.

— Мамань, никак домой собралась?

— Нет. У вас седни ночевать останусь.

— Ну и ладно. Моя-то дома?

— Велено передать тебе, что отправили Тамару в командировку. И даже командировочные выдали. Она часть дома оставила, говорит, ей хватит.

— Какую командировку? Куда?

— Уж это я не знаю.

На лице у Ильи набухли желваки.

— Значит, опять домой ночевать не вернётся?! — Илья с размаху бросил сетку на лавочку, развернулся и пошел прочь от подъезда.

— Малый, ты куда? Илья! Слышь, щёль?!

В ответ он только повернулся в пол оборота и махнул рукой.

Приближалась ночь. Во вдруг осиротевшей квартире вечер тянулся медленно, как смола. Девочки прижавшись друг к другу, так и уснули на одной кровати. За окном было уже совсем темно. Единственный фонарный столб с лампочкой в железной тарелке выхватывал из ночной темноты кусок прилегающей улицы. Устинья сидела возле кухонного окна в тщетной надежде разглядеть, не идёт ли Илья. От нервного напряжения ноги просто одеревенели. И когда пришлось дойти до туалета, то казалось, что ступней нет, а передвигает она тапочки, набитые чем-то тяжелым. Слух улавливал каждый звук в подъезде, а в голову лезли самые страшные мысли. Когда уже не было никаких сил волноваться, она придумала, как Илья опоздал на последний автобус и теперь идет откуда-то пешком. Потом вдруг пришла мысль, что вот она тут душой болеет, а их, молодых, разве разберёшь? Вот сейчас тихонько постучат в дверь, да придут вместе Илья и Тамара. Но в подъезде было всё также тихо. К середине ночи измученная ожиданием Устинья прилегла на диван и уснула. Но недолгий, тревожный сон не принёс отдыха.

Утром, отправив Наталью в школу, Леночку в садик, Устинья поехала к старшей дочери, чтоб вместе с ней решить, где искать Илью.

— Мам, ну взрослый мужик поругался с женой. Тоже мне невидаль. Вечером придет домой. Надо же умыться и переодеться.

— Нет, девка, душа болит. Кабы какое худо не приключилось.

— Ну, ладно. Я сейчас с работы отпрошусь, да к Илье на работу съезжу. Он наверняка там. А ты тут меня пока подожди, — и Елена убежала отпрашиваться к начальству. Не было её долго. Наконец она вернулась, села напротив.

— Ну, щё душу тянешь?

— Мам, мы позвонили по телефону на работу к Илье. Там сходили на участок, но он сегодня не пришел. Прогулял, говорят.

— Мать Пресвятая Богородица, лишь бы жив был.

— Мама, ну что ты такое говоришь? Может он уже дома. Ты езжай назад, а то скоро Наталья из школы придет, а дома никого. Я после работы к Наде забегу, потом к тебе. Там видно будет что делать. Может уж найдется наша потеря.

Ничего другого не оставалось. Устинья кивнула и направилась к выходу.

Возле дома на лавочке сидела Наталья и болтала ногами:

— А я тебя жду. У нас сегодня одного урока не было, и нас раньше отпустили, — она запрыгала по нарисованным на асфальте классикам.

— Пошли, — и они направились в подъезд.

Ещё не дойдя до своего этажа, услышали, что кто-то возится на их лестничной клетке. Пьяный и грязный Илья пытался устроиться спать под дверью. Ключ, вставленный в замочную скважину, так там и торчал.

— Слава богу. Цел, — Устинья толкнула дверь, протащила в квартиру Илью. На лице Натальи отразились смешанные чувства страха и удивления. Таким отца она ещё не видела. Тащить дальше коридора сил не хватало. Устинья разула сына, подложила под голову старую фуфайку, прикрыла сверху старым кожаным пальто. Казалось, сил больше нет. А надо было ещё сходить в садик и привести Леночку. Поднявшись ещё раз по лестнице, Устинья поняла, что даже просто ходить по квартире ей невозможно. Ноги болели, в голове стоял сплошной звон. Прилегла на диван, ведь сколько не пыталась ночью, так и не уснула, а тут… Мысль оборвалась на полпути. Устинья спала. Наталья щелкнула переключателем телевизора. Экран засветился ровным серебристым светом, и по нему побежала рябь. Она устроилась рядом с бабушкой, а серебристая рябь как-то превратилась в сонную сказку.