Инна Мальханова - Королевский зал

Дирк мельком взглянул на лицо девушки и вдруг испытал что-то вроде шока. Больше он не мог отвести глаз от этого лица. Таких иконописных лиц он не видел ни на старинных портретах, ни на фотографиях мировых кинозвёзд. Типичное славянское лицо, огромные тёмнокарие украинские очи, точёный нос, облако каштановых кудрявых волос, ладная спортивная фигурка, бедное коричневое платьице и, самое главное - удивительная строгость, праведность, цельность сильной, глубокой натуры, что интуитивно угадывалось и в лице, и во всём её облике. Она была именно из тех, о которых какой-то русский поэт девятнадцатого века сказал потрясающие слова: "коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт", и что-то ещё вроде того: "пройдёт - словно солнцем осветит, посмотрит - рублём подарит", если, конечно, Дирк правильно запомнил то, о чём в прошлом году говорилось на уроках русского языка для иностранцев.

Дирк стоял и смотрел на девушку, но она этого не замечала - всё так же листала и рассматривала свою книгу. Дирк забыл, куда и зачем шёл, весь мир вокруг просто исчез для него, ему хотелось только одного - вот так стоять и смотреть на её лицо вечно. Девушка вздохнула, положила книгу обратно на прилавок и направилась к лифтам. Разумеется, Дирк пошёл следом за ней. Густая толпа студентов, спешивших на занятия, не позволяла девушке догадаться о том, что её кто-то преследует.

Света вошла в огромную аудиторию - сегодня была общая лекция по научному атеизму для всего первого курса. Дирк, устремившись следом за ней, поднялся по лекционному амфитеатру на один ряд повыше и сел как раз за светиной спиной на следующий ярус деревянных откидных стульев. Он следил за каждым движением девушки, одетой в слишком скромную коричневую школьную форму. Тем временем Света вынула из своего чемоданчика толстую общую тетрадь, ручку и положила их перед собой. На обложке тетради Дирк прочёл: Мартова Светлана. 1 курс, 8 группа. Научный атеизм.

Не помня себя от счастья, Дирк вышел из аудитории и направился к расписанию всех курсов и всех групп, висевшему на стене рядом с учебной частью геологического факультета. Там он тщательно списал все часы занятий и все аудитории восьмой группы - теперь он не только знал имя и фамилию этой необыкновенной девушки, но и все её ежедневные перемещения в течение первой половины дня, кроме, разумеется, воскресенья. Затем он спустился снова на первый этаж и подошёл к книжному киоску. Занятия вот-вот должны были начаться, и теперь у киоска уже почти никого не было.

Дирк взял в руки тот самый альбом, который Света десять минут тому назад с таким сожалением положила обратно на прилавок, и, даже его не открыв, сразу купил у продавца два экземпляра. Красочный альбом оказался довольно дорогим, но Дирк мог себе это позволить - ведь стипендия немецких студентов была в несколько раз выше, чем советских.

Как настоящий аккуратный и ответственный немец, Дирк всегда на всякий случай приходил на занятия минут на пятнадцать-двадцать раньше, тем более, что сделать это было совсем легко: студенческое общежитие находилось в крыле того же самого главного здания, где читались лекции, и Дирку не приходилось пользоваться общественным транспортом. Так что, несмотря на непредвиденные задержки, Дирк, в отличие от множества русских студентов, которые так же, как и он сам, проживали в общежитии, в этот день даже не опоздал на собственные занятия.

Он с нетерпением ждал вечера, чтобы в своём студенческом блоке спокойно и без помех рассмотреть тот самый альбом, который так заинтересовал эту удивительную девушку по имени Света из восьмой группы первого курса геологического факультета. Купленная книга тоже оказалась совершенно необыкновенной - это был популярный труд археолога-спелеолога Алексея Павловича Окладникова под названием "Утро искусства", снабжённый многочисленными рисунками и цветными иллюстрациями. Сначала Дирк внимательно рассмотрел все рисунки, отложив чтение текста на время студенческих каникул - ведь сейчас семинары, лекции и практические занятия занимали всё его время.

С громадным удивлением Дирк узнал, что в мире когда-то существовал целый мощный пласт изумительного искусства, о котором он никогда даже и не слышал. Родом из культурной семьи, Дирк с детства привык видеть иллюстрации к книгам по средневековой европейской скульптуре и живописи, ходил с родителями в музеи, обожал классику - Рафаэля, Мурильо, Рембрандта. Но это невообразимое первобытное палеолитическое искусство его просто потрясло. Оно гениально сочетало в себе совершенно несовместимые вещи: дикую, звериную мощь - и нежность, воздушность линий, грубый натурализм - и возвышенную стилизацию, которую повзрослевшее человечество снова откроет для себя уже многие тысячелетия спустя.