Инна Мальханова - Королевский зал

Оказывается, в этот час на улице было совсем темно, видимо стояла глубокая ночь - именно поэтому, почувствовав свежий воздух, они так и не увидели светлого пятна наверху, хотя колодец, на их счастье, не был чем-либо закрыт или завален.

Вокруг себя дети обнаружили готические руины какой-то разбомблённой немецкой церкви, от которой осталась только одна мрачно чернеющая в пустоте стена да угрожающе провисшие металлические балки, груды битого кирпича и стекла - и никакого жилья поблизости. И всё-таки в этих развалинах была какая-то своя мертвящая красота, которую почувствовали даже такие маленькие девочки, как Нина и Света.

И вдруг совсем рядом Света заметила ещё и громадное тёмное надгробье. Преодолевая страх, она подошла к нему ближе и вспомнила: ведь вскоре после приезда в Калининград вся семья поехала смотреть на этот диковинный немецкий город, такой непохожий ни на одно русское поселение. И хотя Кёнигсберг почти весь лежал в развалинах, он, всё равно величественный и прекрасный, произвёл на всех, включая и детей, незабываемое впечатление. И вот тогда-то отец подвёл девочек к этому надгробью и сказал: "Запомните дети: это могила Иммануила Канта - великого философа всех времён и народов. Потом когда-нибудь мы уедем отсюда, но вы всегда сможете сказать, что были на его могиле и поклонились его праху..."

В тот день от могилы Канта они уехали домой на свою Львовскую улицу на автобусе номер пять, это Света помнила очень хорошо - ведь не так часто папа возил их на экскурсии. Поэтому и сейчас Света повела сестрёнку в том же самом направлении, в котором вся семья возвращалась тогда домой. И, действительно, вскоре девочки вышли на нужную остановку. Им осталось только дождаться первого утреннего автобуса и наконец-то не в мечтах, а наяву отправиться домой к маме и папе.

Даже если удача отвернулась от тебя, ты потерпел поражение и вот-вот расстанешься с жизнью,

чётко и громко произнеси своё имя, улыбнись и без тени сомнения и страха склони голову.

Вот подлинный Путь Воина.

Из "Хакагурэ" - Кодекса самурая

- Ну вот, мама, теперь ты поверишь мне - я, правда, видела в ту ночь фашиста на нашем заднем крыльце!

Света вытащила из кармана металлический жетон с немецкими буквами, высыпала на стол из рюкзачка остатки несъеденных галет. Она уже хотела выложить сюда же свой фиолетовый кристалл, но что-то вдруг остановило её. О кристалле она так никому и не сказала ни слова.

Дети никогда не видели родителей такими перепуганными. Антон и Наталья смотрели друг на друга вопросительным взглядом и не знали, как реагировать, что сказать детям. Эх, если бы они были хоть чуть-чуть постарше, тогда с ними всё-таки можно было бы разговаривать как со взрослыми людьми. Рассказать им, что после войны сотни тысяч советских бойцов, которым не повезло и они попали в немецкий плен, в фашистские концлагеря, а затем, после войны, вернулись на родину, теперь снова очутились за колючей проволокой, только уже в своём родном отечестве - в сталинском Гулаге. Что знание такой тайны, как местонахождение гитлеровского бункера - с военными и продовольственными запасами, с часовым, с системой освещения и жизнеобеспечения - разрешено только нескольким избранным, а не какому-то там капитану и, тем более, его невоеннообязанной и беспартийной жене да несмышлёным детям.

Из-за детского любопытства и любви к приключенческой литературе Антон с Натальей теперь автоматически становились государственными преступниками. Только потому, что знали такое, что им знать было не положено. Если же они скроют от начальства местонахождение бункера и смерть вражеского солдата, то становятся преступниками вдвойне и даже втройне - за укрывательство врага, пусть даже и мёртвого. Ведь найти уголовную статью для расстрела невиновного в советском государстве никогда не было особой проблемой.

Света и Нина поняли, что случилось что-то ужасное. Они ещё никогда не видели родителей в таком состоянии. И потом, через десятки лет, обе девочки вспоминали всю эту картину как в замедленном кинофильме. Обычно с детьми разговаривала, уговаривала их и "воспитывала" только Наталья. Но на этот раз взял слово отец. После долгого молчания, обдумывая каждое слово, он наконец сказал:

- Девочки! Вам никак нельзя было тайком отправляться одним в подземелье. Хорошо ещё, что вы выбрались оттуда живыми. Но теперь рассуждать об этом поздно. Теперь нам надо подумать о том, как поступить дальше. Мы все узнали очень важную военную тайну, о ней нельзя никому говорить. Никому, даже если вас будут спрашивать - вы поняли? Если одна из вас скажет хоть кому-нибудь, хоть одно слово - нас с мамой немедленно арестуют и расстреляют. Вы же не хотите нас убить, правда?