Мария Метлицкая - Главные роли

– Слушай ты ее больше, цыганка наверняка. Наглая и назойливая. Парикмахерша, между прочим.

– А-а... – протянул, зевая, Игорь, не прокомментировав это никак.

Утром он уехал не позавтракав. Настя целый день провалялась на диване. Ей казалось, что жизнь ей опять показывает кукиш. Игорь не появился в положенную пятницу, сказав, что у него бронхит, и старательно кашляя в трубку. А в субботу она с ним столкнулась в подъезде. В руках у него был большой букет белых лилий.

– Ты поправился? – удивилась она.

– Да, в общем. Почти, – смутился он.

В этот момент подошел лифт. Настя зашла в лифт и посмотрела на Игоря. Он почему-то стоял как столб, как бы раздумывая, стоит ли ему туда и вовсе заходить. Потом вздохнул и все же вошел. Настя нажала на кнопку, а Игорь тихо и внятно сказал:

– Мне на пятый, Настя.

Те доли минуты, пока они ехали в лифте, показались Насте часами. Дверь лифта открылась, и Игорь вышел.

– Как это может быть? – одними губами спросила Настя.

Минуту Игорь молчал и смотрел в пол, а потом произнес:

– Сам не знал, что вот так может быть. Просто землетрясение какое-то. Прости, если сможешь.

– Не прощу, – ответила Настя.

– Ну как знаешь, в общем, не блины с тапками главное.

– А что? – еле слышно спросила Настя.

– Дай Бог тебе самой это узнать, тогда ты меня поймешь. Объяснить невозможно.

Настя нажала на кнопку шестого этажа. Дома она не плакала, а просто сидела в кресле – два, три часа. Времени она не замечала. А потом встала и сказала громко:

– Ну, этого я так не оставлю.

Она собрала вещи Игоря – голубой махровый халат, синие клетчатые тапки, зубную щетку, пену для бритья «Жиллетт», пару носков и рубашки – все, что осталось от него. Положила все это в пакет и взяла зажигалку. Спустилась на пятый этаж. У обшарпанной Лолкиной двери она вывалила все вещи из пакета, щелкнула зажигалкой, посмотрела, как разгорается огонь, и медленно поднялась к себе.

Соседи вызвали пожарников и милицию. Деревянная Лолкина дверь выгорела почти дотла. Милиция хотела составить акт, но Игорь с Лолкой убеждали их, что к поджигателю они не имеют никаких претензий.

Настя взяла больничный и неделю лежала дома. Не ела, не пила. Потом приехала мать и увезла ее к себе. Мать убеждала Настю, что ничего страшного не произошло, жаль, конечно, потраченного времени, но жизненный опыт неоценим. Да и вообще этот козел не стоит ни одной Настиной слезинки. И сказала, что она, Настя, не там ищет и что теперь спутника жизни мать подберет ей сама. На примете уже имелся коллега ее мужа, тоже депутат. Правда, слегка женатый, но это дело поправимое. В глубинке, на родине этого жениха, осталась его семья – жена, провинциальная квочка, и ребенок. История прошлая, и везти эту самую жену – ни рожи, ни кожи – в Москву не было никакого резона. Теперь ему была нужна красивая молодая и образованная москвичка. Почему не Настя? Мать считала, что дело почти решенное, оставались только технические моменты.

Настя вернулась домой через месяц, изрядно подустав от деятельной матушки. А через три дня, когда она вышла на балкон покурить, увидела длинный белый лимузин у подъезда и Лолку, затянутую в шелковый корсет, с веночком из мелких цветов на буйных кудрях, и Игоря, который подхватил эту самую Лолку на руки и понес к машине. Настя бросила недокуренную сигарету вниз – жаль, что ее отогнал ветер и она не вспыхнула на тонком атласе пышной невестиной юбки.

А через две недели, в дождь и мерзкую ноябрьскую промозглость, она ловила машину после работы. Машина остановилась. За рулем сидел здоровый молодой парень. Машину он вел уверенно и даже лихо, громко подпевая радио «Шансон». Настя посмотрела на его крупные руки и почему-то, неожиданно даже для себя, пригласила его к себе – выпить кофе. Он рассмеялся, весело посмотрел на Настю и сказал, что кофе не пьет, а пьет чай и пиво. Звали его Денис, и переехал он к ней через месяц. Он сразу починил кран в ванной, поправил карниз на кухне и принес в дом странные продукты, которые раньше у Насти не приживались, – свинину, картошку, селедку. Играючи он пожарил отбивные и картошку и попросил Настю на завтра сварить борщ. Но главное не это. А то, что, кажется, Настя уже почти поняла, засыпая ночью на широкой груди Дениса и с нежностью слушая его довольно мощный храп. Ну, в смысле того поняла, о чем ей тогда говорил Игорь. Ну, когда пожелал ей понять что-то такое, о чем он раньше не догадывался сам.

Вот такие метаморфозы случаются с человеком. Не часто. Но все же бывает. И жизнь иногда разворачивается самым неожиданным образом и для окружающих, и для нас самих. А спустя год Настя родила дочку, такую же крупную и щекастую, как и ее отец. Гуляя с коляской во дворе, столкнулась как-то с Лолкой – та была тоже с коляской. Настя посмотрела на испуганную Лолку и рассмеялась. На завтра они гуляли уже вместе, конечно, вдвоем веселее. Обсуждали, естественно, свои женские дела – памперсы, соски, обеды, ужины, мужей.