Владимир Березин - Он говорит

Одно дело рассказывать анекдоты про стюардессу, а другое — когда в нижнем белье на полосу командующую жену выведут. Ну и лётчики как бы промахиваются мимо полосы, уходят на второй круг, а два старлея пытаются на даму платье натянуть… Сначала задом наперёд — путаясь в нестандартной молнии. Сели… Даму взяли под руки выводят, а молодой командировочный капитан из Москвы — следом. Ему-то было что, он был не лётчик. И вдруг, не дойдя до своего благоверного метров пятнадцать, жена командующего вдруг что-то вспоминает. Останавливается, ищет что-то глазами, оборачивается, и влепляет капитану звучный слюнявый поцелуй в щёку.

А потом, на заплетающихся ногах шагает к мужу.

Ну, думает капитан, — это — „…!“

И, правда, это был он.

По возвращении капитана вызвали к командованию, и он слово в слово повторил эту историю своему прямому и непосредственному начальнику.

Начальник выслушал его и отпустил с Богом.

Но когда капитан уже открыл дверь, прямой и непосредственный начальник одобрительно ухнул ему в спину:

— Молодец. Пусть знают, кто у них в воздухе главный».

Он говорит: «Я вам про женщин вот что расскажу. Когда небедные мои начальники покупали богатый комбинат „Норильский никель“, некоторые молодые люди, имевшие юридическое образование, как и я, сидели в этом городе месяцами. И через некоторое время молодая кровь, кипя, начинала мешать целеустремлённой работе.

Поэтому было принято звонить на некоторую „фирмочку“. Она, кстати, так и называлась — „фирмочка“.

Оттуда приезжали так называемые „танкистки“. То есть, по телефону сотрудники „фирмочки“ обещали длинноногую блондинку, ростом не меньше ста восьмидесяти сантиметров. Но на поверку — служить бы им всем в танковых войсках.

Или на подводных лодках.

Итак, сначала в комнату входил охранник, осматривал поле будущей сексуальной битвы, а потом сама „танкистка“.

Прозвище, как я и объяснил, было дано за небольшой рост.

Впрочем, и внешний вид барышни был такой, будто она только что отвоевала в танковом сражении. Начала бои ещё под Прохоровкой. В сорок третьем.

— Будете брать? — спрашивал охранник.

Человек с молодой кровью чувствовал, как она, эта самая кровь, внезапно стынет в жилах. Потом он ошарашено мотал головой и снова на неделю погружался в работу, стараясь не вспоминать о женщинах вообще.

А потом я уволился — тоже из-за женщин.

Но это совсем другая история».

Он говорит: «Я не про женщин даже расскажу… Про архитектуру. Началось всё с того, что давным-давно я понял — наиболее эротогенными местами во всяких клубах являются площадки перед туалетами. Что происходит внутри на фоне фаянса и унылой кафельной плитки — всем понятно и неинтересно. Недаром там всегда висит злобный автомат по продаже сантехнической резины. Но главное закладывается, вопреки физиологии, именно вне, а не внутри.

Продолжая исследования, я выяснил, что наиболее эротогенными местами в частных квартирах стали ванные. Сразу после каких-то новогодних праздников все мои знакомые, с которыми я празднично созванивался, поделились на тех, у кого был секс в эту новогоднюю ночь, и тех, у кого его не было. Я только хотел вывести из этого moralite, как вдруг мне позвонила барышня, которая, как оказалось, принадлежит к третьей категории. Она не была уверена в том, случилось ли с ней это, или же нет. Причём, количество людей, совершенно потерявших уверенность в сексусе, лексусе и прочих жизненных вещах, начало стремительно множиться. С тревогой ожидал я следующих звонков, поскольку неуверенные превратились из маргиналов в правящую партию.

Ванная в этих историях превращалась в символ неуверенности. Эта неуверенность усугублялась тем, что ванная — одна из немногих комнат, в которых свет включается (и выключается) извне.

Мой приятель неуверенно вспомнил собственную роль Деда Мороза, окончившуюся поздравлением хозяйки, что цеплялась за занавеску и ванный шкафчик. Говорил он так: „Дело в том, что в наших домах туалет невелик и часто неважно пахнет. Ванная не в пример лучше. К тому же в ней, кроме дыры (эвфемизм) есть и кран, который“…

„К чёрту, к чёрту“, — подумал я и перестал его слушать.

Очередная моя собеседница оказалась членом партии уверенных. Она-то занималась в новогоднюю ночь натуральным сексусом, а не каким-то петтингом-митингом. Но именно в ванной, и начала хвастать этим. Что-то было космическое, говорила она, два тела и…

— Помнишь, — сказала она, ты рассказывал мне про Стамбул? Ну, про цистерну в Стамбуле. Я помнил, да. Есть там такая подземная цистерна для питьевой воды, иначе называемая Йребатан-сарай — подземный дворец.