Александр Корчак - Не лучший день хирурга Панкратова

– Я... он вообще-то не барыга... – растерялся ошеломленный его осведомленностью Панкратов.

– В общем, бандюгу. И видимо, весьма не бедного. Сколько его банда отстегнула вам в ваш так называемый общак?

– Ага... – наконец сообразил он. – Выходит, вы и про общак знаете?

– Наивно хранить секреты в большом коллективе. Издревле известно: если тайну знают больше двух лиц, она неизбежно становится всеобщим достоянием, – усмехнулся Сергунов.

– Идея, конечно, хорошая, но целиком утопическая, – как подготовившись к этому разговору, присоединился к нему Дмитрий Дмитриевич. – Томас Мор и Томмазо Компанелла в одном коктейле! Разве можно проконтролировать экономику? Даже на государственном уровне пока не удается. И вот наш вам совет, дорогой Андрей Викторович, прикрыть эту сомнительную инициативу, пока не поздно. Обдумаем устройство платного отделения сообща с главком. Тогда и взимайте... по таксе.

– Так ведь платные отделения только для имущих! А стариков, пенсионеров, да вот таких бедолаг – на общих нищих основаниях держать прикажите? Я ведь на их содержание дотацию из этого самого общего котла выплачиваю! – завелся Панкратов.

– Не горячитесь, доктор Панкратов, подумаем, обсудим. Удачи вам, – как бы издеваясь над ним, ласково произнес главный врач. – Ну что ж, господа, – он встал, – пора, похоже, мы с вами совсем прозаседались. Конференция, наверное, давно уже закончилась, и у меня полно народу у кабинета.

– Да и меня, похоже, тоже ждут в первом хирургическом отделении, обещал посмотреть тяжелого больного, – встал и Владимир Никифирович.

– Благодарю всех за консилиум, – несколько старомодно поклонился Дмитрий Дмитриевич.

– Присоединяюсь, – слегка склонив голову, поддержал его Кефирыч. – До новых встреч. – Он повернулся, чтобы уйти, но неожиданно остановился, повернулся: – Тьфу, тьфу, упаси и помилуй, чтобы только не по таким поводам, – произнес он фразу, как заклинание.

Панкратов в ярости заметался по кабинету,

закрыв за ними дверь, и, наконец, рухнул на мягкий диван. «Ну и разговорчики! – еле сдержался Андрей. – Сергунов весь из себя беленький и пушистый, а какие безобразия в отделении – знать не хочет! Тараканы на пищеблоке, драное белье, а из назначений – в основном активированный уголь и пурген! Дорогие лекарства – сам покупай! Как здесь без дополнительного субсидирования справиться? Так, Андрюха, снизь обороты! – притормозил он себя. – Ты все делаешь правильно, а за правду надо бороться! – Он водрузил ноги на чайный столик. Гудели родимые, а ведь никогда спортом не брезговал, тренировал конечности. – Врешь, врешь, старик, – сказал он себе. -Вспомни-ка хорошенько, когда последний раз мяч пинал, на лыжах бегал? А, позабыл уже. В прошлой какой-то жизни. – Он устало опустил веки. – Эх, пролетел на сегодня тот покладистый мужик с грыжей. Пошлю к нему Петьку, пусть все объяснит и перенесет операцию».

В кабинете было тихо. Лишь выстукивали дробью по жестяному подоконнику капли дождя, да по-весеннему попискивала какая-то смурная птаха...

– Простите, что потревожил. – В комнате стоял человек с бородой. – Дверь была открыта.

Панкратов быстро убрал ноги, нащупал под диваном туфли.

– Садитесь, господин...

– Зовите меня Амиром, так проще, хоть и не совсем верно. Правда, ложь в этом мире – все относительно.

– А я вот Панкратов, и это абсолютнейшая правда.

– Будет у тебя другое имя, – мягко улыбнулся старик. Панкратов лишь вздохнул, сил не было вдаваться в философские споры о реинкарнации, переселении душ. Да и не верил он в эту муть.

– В этой жизни, – уточнил, словно услышав его мысли, Амир. – И довольно скоро. Вы наверняка, как профессионал высшего ранга, догадываетесь о всеобщей взаимосвязи явлений? Что бы и где бы ни произошло, хотя бы малое событие -допустим, песчинка упала, – а последствия неизмеримы. Впрочем, не нам мерить.

– Состояние вашего больного тяжелое, но стабильное. -Панкратов решил закончить этот ненужный разговор, думая о предстоящей ампутации.

– Диагноз несвертываемости крови – ДВС-синдром – не подтвердился, – неожиданно проявил свои знания незнакомец.

– А вы отлично осведомлены.

– Профессия и ответственность огромная. Я должен кое-что вам рассказать.

– Простите, но у меня срочная операция. Мне сейчас крайне некогда вести даже умные разговоры. Давайте перенесем его на другое время. Человек может погибнуть.

– Бомж. Песчинка... Только и песчинка случайно не падает.