Айрис Мердок - Генри и Катон

— Потому что могу передумать.

— Вот видишь!

Генри сидел, все так же подавшись вперед. На влажных губах таинственная улыбка. Протянув руку, он коснулся черной сутаны, погладил.

— Да, но разве не понимаешь? Я знаю, что теперь живу по правде. Знаю.

— Все это так бесповоротно, так разрушительно…

— Да, разрушительно. Но бывают полезные разрушения, Катон. Скажу тебе, ты поразил меня. Ты праведник, священник, у тебя нет никакой собственности, но, похоже, в глубине души у тебя по-прежнему живет старое иррациональное уважение к собственности.

— Возможно… мне все равно, живет или нет, в конце концов, есть собственность и собственность. Я просто чувствую, что ты разрушаешь ради разрушения и, если даже сознаешь это, позже будешь сожалеть…

— Я сказал, что, если не продам сейчас, могу передумать. А это другое. Катон, я не хочу позволить себе стать человеком, который переменит решение, не хочу, чтобы не я владел собственностью, а она мной, не хочу, чтобы она развратила меня, не хочу посвящать ей всю жизнь.

— Не вижу, почему тебе нужно будет посвящать ей всю твою жизнь. Ты мог бы преподавать в Эдинбурге историю искусства. Мог бы даже вернуться в Америку.

— Нет. Если она останется, она завладеет мной. Я не желаю становиться таким, как Сэнди, вроде плейбоя, содержащего шлюху в квартире, и…

— Не представляю, чтобы Сэнди содержал шлюх!

— Нет, это я так, для примера. Я имею в виду вообще какого-нибудь никчемного собственника-хлыща с яхтой, гоночной машиной, суетящегося вокруг моих растений и деревьев…

— Но, Генри, почему ты обязательно должен стать таким?

— Моя мать живет в каком-то феодальном выдуманном мире. Все это фальшиво, лживо, и я собираюсь разнести это в пух и прах.

— Думаю, нужно быть полегче с разрушением жизни людей. Лучше сосредоточиться на собственной. Есть сотни вещей, которые ты можешь осуществить в имении. Почему не пойти на компромисс? В обладании собственностью есть даже своего рода праведность, работай над ней, улучшай, развивай…

— Странно слышать, как ты предлагаешь сотворить кумира из материальных благ! Нет, я ненавижу сам этот чертов уклад, ненавижу и не собираюсь становиться частью его. Не сказал ли Иисус: «Продай имение твое, и раздай нищим»? [40] Мф. 19:21.

— Да, но послушай, учти свои побуждения.

— Он не сказал, что делать это надо из высших побуждений.

— Не сказал, но Он подразумевал, что побуждения важны.

— Когда это?

— Когда женщина «разбила сосуд мира драгоценного» [41] Мк. 14:3. .

— Он просто отвечал скупым. И он не говорил ей, как ты говоришь: подожди, подумай, эта вещь ценная…

— Значит, признаешь, что твои побуждения нечисты?

— Не могу я разбираться в них. Конечно, они сложны.

— Тобой движет желание отомстить.

— Кому?

— Матери. Отцу. Сэнди.

— Определенное удовлетворение я буду испытывать, — сказал Генри, — не отрицаю.

Он поджал ноги и смотрел на Катона, как кот, возбужденный, загипнотизированный собой.

— Не делай этого. Это преступление. То, ради чего ты это делаешь, — преступление.

— Наверное. Но моя вина не скажется на деньгах. Деньги чисты.

— У тебя есть долг по отношению к матери.

— Разве у тебя нет долга перед своим отцом?

— Ты доставишь ей страдания.

— Ты недооцениваешь ее. Она оправится и станет бичом Диммерстоуна.

— И так или иначе погубишь себя.

— Я спасаю себя. Мать и имение вместе выжмут из меня все соки.

— Ты хочешь уничтожить прошлое. Необходимо повременить.

— Я не в силах ждать, Катон, и не стану. Я освобожусь от этого бремени. Господи, Катон, ты ведь оставил мир, почему я не могу?

— Ты отнюдь не призван к тому, к чему призван я.

— Это похоже на духовную гордыню.

— Ты исполнен ненависти. Я чувствую ее, она бьет, словно током.

— Катон, я не верю в Бога, а ты веришь. Возможно, в этом-то все и дело. Не думаю, что в моей душе есть что-то подобное, о чем ты говоришь. Ничто не свидетельствует об этом. Конечно, в ней полно старого иррационального вздора вроде того, что любители копаться в дерьме выуживают на сеансах психоанализа. Мне все равно. Главное — поступить разумно и решить, как практически осуществить задуманное. Можешь ты это понять?

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — нехотя проговорил Катон, — но…

Половицы на лестничной площадке тихо заскрипели, и Катон, внезапно зардевшись, вскочил:

— О, черт!

Генри встал.

Катон открыл дверь и в комнату бочком вошел улыбающийся Красавчик Джо.