Ингмар Бергман - Благие намерения

Анна.У тебя есть идеалы?

Эрнст.Что-что?

Анна.Идеалы!

Эрнст.Ну и вопрос.

Анна.Возможно. И все-таки я его задаю и хочу услышать ответ.

Эрнст.Идеалы. Разумеется: иметь деньги. Не работать. Страстные любовницы. Хорошая погода. Крепкое здоровье. Бессмертие — я хочу быть бессмертным, не желаю умирать. Если я обрету бессмертие в значении известности, я не против. Хочу, чтобы тем, кого я люблю, было так же хорошо, как мне. Не хочу никого ненавидеть. Не хочу жениться, никогда. Но хочу иметь много детей. Так что у меня идеалы, пожалуй, есть.

Анна.Ты ничего не воспринимаешь всерьез?

Эрнст.Да, малышка Анна, я ничего не воспринимаю всерьез. А разве я могу иначе, видя, как ведет себя мир. У меня сильная потребность сохранить ясность ума. Посему я не утруждаю себя размышлениями. Начни я размышлять, «чокнусь», как выражается Люсидор.

Анна.У нас в медицинском училище преподают довольно много теоретических предметов. В основном, скучища, но иногда бывает настолько увлекательно и захватывающе, что…

Эрнст.…ты обладаешь способностью к состраданию, а я нет. В этом отношении я похож на мать.

Анна.Так вот, однажды у нас вела занятие женщина-врач, профессор- педиатр. Она просто начала рассказывать, приводя примеры из своей практики. Главным образом, о детях, больных раком. Она описывала такие страшные страдания, что мы едва сдерживались, чтобы не разреветься, слушая все эти ужасы. Дети, испытывающие невероятные муки. Маленькие дети, понимаешь, Эрнст, которые ничего не сознают и видят лишь рядом беспомощных взрослых. Измученные, плачущие, мужественные, молчаливые стоические дети. А потом они умирают, спасения нет. Порой резаные-перерезаные до неузнаваемости. Профессорша рассказывала совершенно спокойно. Но в каждом слове звучало сострадание. Понимаешь, Эрнст?

Эрнст( с легким сарказмом ). Нет, ягодка моя. Что я должен понимать?

Анна.Я хочу быть похожей на эту профессоршу. Хочу противостоять непостижимой жестокости, Эрнст. Хочу помогать, облегчать, утешать. Хочу обладать всевозможными знаниями.

Эрнст.В таком случае медицинское училище — то, что нужно?

Анна.Да, конечно. Половина нашего курса по окончании выйдет замуж. Мне же надо что-то большее, более трудное. Знаешь, иногда мне кажется, что я невероятно сильная. Мне кажется, что Бог создал меня для чего-то важного — важного для других людей.

Эрнст.Так ты веришь в Бога?

Анна.Нет, к сожалению, я не верю ни в какого Бога.

Эрнст.Ты слишком много думаешь. Поэтому-то у тебя и живот болит.

Анна.Я поговорю с папой и мамой насчет высшего медицинского образования.

Эрнст.Тебе придется нелегко, малышка. Представь только — Уппсала! Подумай обо всех врачах, которых ты знаешь. Подумай о профессорах!

Анна.Если она справилась, справлюсь и я.

Эрнст.А что же будет с нами, если ты станешь профессором?

Анна.Мы поженимся, и ты будешь вести хозяйство.

Эрнст.Но я хочу иметь детей.

Анна.У тебя, черт побери, есть твои любовницы.

Эрнст.Ты только будешь ревновать и браниться.

Анна.Верно. Никому не позволено лапать моих любимых.

Эрнст.Кто же твои любимые?

Анна.Хочешь узнать, а? Папа, конечно. И ты, разумеется. ( Замолкает. )

Эрнст.И Торстен Булин?

Анна.Нет, нет, о Господи, какой ты глупый. Торстен вовсе никакой не любимый.

Эрнст.Но кто-то ведь есть?

Анна.Может быть. Впрочем, не знаю.

Эрнст( внезапно ). Не хочешь съездить со мной в Уппсалу на пару дней?

Анна.Не знаю, разрешит ли мама.

Эрнст.Спокойно, это я устрою.

Анна.А что ты собираешься делать в Уппсале в середине июля?

Эрнст.В университете недавно открыли отделение метеорологии. Профессор Бекк посоветовал мне подать заявление.

Анна.И тебе это по душе?

Эрнст.Наблюдать небо, облака, горизонты и, может, летать на воздушном шаре! А?

Анна.Поговори с мамой. Думаю, она не разрешит мне поехать с тобой.

Эрнст.А кто будет готовить мне еду? Кто будет штопать мне носки? Кто будет следить, чтобы мамочкин любимый сынок вовремя ложился спать? Знаешь, будет здорово.

Анна.Соблазнительно, конечно.