Ингмар Бергман - Благие намерения

Спальни сестер обставлены в соответствии со вкусом каждой, но чудовищно загромождены. Комната Эббы оклеена светлыми обоями в цветочек, Беды — сиреневыми с узором в стиле модерн, а Бленда обитает в покоях синих, голубых, темно-синих и пастельно-синих тонов. В данную минуту в доме царит возбуждение. Сестры переодеваются к обеду, советуются, помогают друг другу, переругиваются. Комнаты соединены между собой дверями, как правило запертыми, но сейчас распахнутыми настежь.

Бленда.Ты их видишь?

Беда.Что они делают?

Эбба.Господи помилуй! Они возле купальни.

Бленда.Что? Они собираются купаться в холодной воде?

Эбба.Господи помилуй! Они и впрямь собираются купаться!

Бленда.Это же смешно. Альма, эта жирная корова. Просто смешно.

Беда.Подвинься, я тоже хочу посмотреть.

Бленда.Входят в купальню.

Эбба.Точно намерены купаться.

Беда.В это время года! Вода-то наверняка не больше десяти градусов.

Бленда.Надеть голубое?

Беда.Не слишком ли элегантно? Альма будет чувствовать себя бедной родственницей. У нее-то определенно есть только черное.

Бленда.Тогда я надену светло-серое.

Беда.Господи, да оно еще элегантнее.

Эбба( возбужденно ). Господи помилуй! Вода в Юснан поднимается.

Бленда.Что это ты такое мелешь?

Эбба.Альма, эта гора мяса, вошла в воду.

Беда.Хватит глазеть, надевай корсет, я помогу тебе со шнуровкой.

Эбба.Что ты сказала? Малыш Хенрик разделся догола!

Беда.Ой, я должна посмотреть!

Бленда.Не толкайся. Господи, до чего же он мил!

Эбба.Боже, какой худой.

Беда.Зато плечи хороши. И сложен отлично.

Бленда.Интересно, зачем они приехали, а?

Беда.Не так уж трудно догадаться.

Эбба.Как размашисто плывет.

Беда.Неужели и впрямь наденешь светло-серое?

Бленда.Представь себе, есть у меня такая мысль.

Беда.По крайней мере, вполне подходит к твоему красному носу.

Эбба.Возвращаются в купальню. Господи Иисусе, что бы мы делали, если бы они утонули?

Бленда.Оплатили бы похороны, я думаю.

Беда.Эбба, иди сюда, я помогу тебе одеться.

Эбба.Нет, нет, я должна посмотреть, как они будут вылезать.

Беда.Уже вылезают?

Эбба.Поглядите-ка! Идут к берегу, держась за руки!

Бленда.Я, пожалуй, догадываюсь, зачем они приехали.

Беда.Ну и что из того, скупердяйка ты эдакая.

Бленда.Ни эре они от нас не получат, вот что я вам скажу. Ни эре. Мы им уже и так дали взаймы и процентов не берем, пока Хенрик не станет пастором.

Эбба.Какой же он миленький, малыш Хенрик. Странно только, что они осмеливаются показываться голышом.

Беда( Эббе ). Я вынула розовое. ( Передергивается .) Розовое!

Эбба.Нет, не хочу. Хочу цветастое. Которое с розами и кружевами.

Беда.Да ну! В нем ты еще страшнее.

Эбба.Ты сейчас явно сказала какую-то гадость, я видела.

Бленда.А сама-то вырядилась так, словно собралась выступать в Королевском театре.

Беда.А чем тебе это платье не угодило, позволь спросить?

Бленда.Да тут дело не в платье.

Беда.Я хочу быть красивой ради мальчика. Ему, пожалуй, не помешает полюбоваться красотой и элегантностью.

Бленда( смеется ). Ха-ха-ха!

Эбба.Кто взял мои духи! ( Трубит. ) Мои духи!

Беда.Такой старой карге духи ни к чему. Это непристойно!

Эбба.Опять ты сказала какую-то гадость. Где моя слуховая труба?

Беда.Если речь и вправду пойдет о деньгах? Неужели нам обязательно быть такими твердокаменными?

Бленда.Непременно, дорогая Беда! Сейчас тяжелые времена, и надо учиться жить по средствам.

Беда.По ним видно, что им несладко приходится.

Бленда.Альма никогда не умела распоряжаться деньгами. Помнишь, мы ей послали 50 крон, когда отец Хенрика умер? И знаешь, на что Альма их истратила! Купила элегантные туфли к траурному платью. Она сама сказала! Разве так можно вести хозяйство? Я просто спрашиваю.

Эбба.Они уже направляются к дому. Господи помилуй, как ласково он смотрит на мать. Очень милый мальчик.

Гостиная под углом соединена со столовой, большое окно смотрит на закат. Здесь все в светлых тонах: легкие летние шторы, белая мебель ручной работы в духе Карла Ларссона, желтые обои, большие плетеные кресла, пианино, зеленый, цвета цветущей липы, буфет, яркие лоскутные коврики на широких, тщательно выскобленных досках пола. На стенах — что-то вроде современного искусства: женщины, как цветы, и цветы, как женщины, деревеньки и девушки в белом, неопределенно глядящие в прекрасное будущее.