Юрий Буйда: Пятое царство

О доносе агента Швивого, готового свидетельствовать в суде, что князь Иван Хворостинин тайно и многократно дрочил penis на икону Пресвятой Богородицы;

О посылке в Тобольск книг, напечатанных в царской типографии, с требованием оплатить веревочки, которыми те книги перевязаны;

О женском истукане дворянина Истомина;

О пожаре в Егуповской улице;

О делах в Галиче Мерьском, кровопийстве и князе Шутовском;

О польских делах;

О шведских делах;

О турецком султане Мустафе;

О состоянии здоровья тайного агента Матвея Звонарева, убитого до полусмерти после поездки в Суздаль по известному делу;

О кончине окольничего Никиты Годунова-Асанова;

Об одноногом ангеле и мартышке.

Великий Государь и Патриарх решил и приказал:

Тайно поднять по тревоге полк черных стрельцов, а кремлевских пушкарей перевести на круглосуточное дежурство;

Стрельцов, стороживших ночью у Никольской башни и проспавших врага, наказать, но без страсти;

Шотландских стрелков с разумной щедростью наградить серебром, изъятым у князя Ивана Хворостинина;

Князя Хворостинина арестовать без огласки, объявить ему Государеву опалу и поместить в Чудов монастырь под присмотр игумена;

Женский истукан взять под стражу;

Удвоить караул у домов Матвея Звонарева и Конрада Бистрома в Толмачах;

Ангелу оставаться с одной ногой, мартышку удалить.

Кроме того, Великий Государь и Патриарх потребовал доставить ему книги, касающиеся шифровального дела, а именно «Полиграфию» Третемия, «Шифр сеньора Беллазо», «О тайной переписке» Джованни де ла Порта и «Трактат о шифрах» де Виженера.

Окольничий Иван Грамотин,

думный дьяк, глава Посольского приказа, агентам в Варшаве, Кракове и Гнезно:

шифр «решетка от Матфея»

Гриф «Слово и дело Государево»

Что известно о новом Лжедмитрии?

Птенец

Гнезду сообщает:

Голубка умерла. Обстоятельства смерти выясняем.

Русские говорят, что она завещала похоронить ее рядом с отцом в Троицкой лавре.

Пытаемся также установить, правда ли, что у нее был сын, и какова его судьба.

Виссарион

дорогому другу Осленочку написал:

Вчера кто-то пытался проникнуть в государев дворец. Это был не человек, но и не животное, а некое чудовище. Оно было убито. Это событие встревожило и Отца, и Сына. Гарнизон крепости усилен, по тревоге подняты войска, секретные службы действуют в режиме «Слова и дела Государева».

Наш милый Хвостик по своему легкомыслию влип в глупую историю: наверху стало известно, что он мастурбирует на образ Богородицы и произносит имя государя, будучи голым.

Отец, как ты знаешь, полагает себя воинствующим Христофором – крестоносцем, атлетом Иисусовым, подвижником Господа ради – и заставляет перекрещивать не только католиков и протестантов, но даже православных выходцев из Польши и Великого княжества Литовского, которых он считает зараженными латинской ересью. Он сражается за чистоту веры, поскольку только она обеспечивает единство нации и государства, столь важные для России, которая с огромным трудом преодолевает хаос Смуты. Он объявил войну пьянству, разврату и язычеству, возродил книгопечатание, развернул строительство новых храмов и школ, занялся сочинением наставлений для священнослужителей и редактированием богослужебных книг. Подогреваемый монашески-развращенным воображением, всю чудовищную совокупную мощь государства, Церкви и общества он обрушил на чужебесие, подрывающее целостность русского духа.

Это общеизвестно, и пишу я все это лишь затем, чтобы было понятно, что в таких условиях поступки Хвостика, его любовь к иностранным книгам и картинам, его вольные толкования Священного Писания, его животное пьянство и его склонность к пухленьким putti могут быть расценены как покушение на веру, и тогда князюшке несдобровать. Ему наверняка припомнят все прошлые грехи, прежде всего – любовную связь с Самозванцем.

Нам остается молиться, чтобы неуравновешенный Хвостик не выдал своих друзей.

Итак, дорогой Осленочек, ты должен принять как неизбежное отказ от поездок в веселое село Ваганьково, от встреч в доме Птички Божией и других местах, а возможно, и от переписки, которая может быть перехвачена шпионами Отца или сыщиками Сына.

Надеюсь, ты с пониманием примешь мое нежелание лишиться доверия Отца, которым я дорожу не меньше, чем твоей милой попкой.