Сергей Преображенский - Семь снов черного кота

«Да у парня, похоже, беда с головой!» — думал Артур, слушая бредни непрошеного собутыльника.

Наконец он не выдержал:

- Уж если ты такой всемогущий, не мог бы ты, просто в качестве развлечения, сотворить для меня скажем небольшой чемоданчик с миллионом долларов? — попросил Ломов.

- Мог бы, — ответил самозванец, ничуть не смутившись, — но не буду. Видишь ли, деньги это такая вещь… сколько тебе ни дай все равно очень скоро ты почувствуешь что этого мало. Лучше я сделаю так, что ты вообще никогда не будешь нуждаться в деньгах. Идет?

Артур неопределенно пожал плечами.

- Я превращу тебя, ну скажем… — незнакомец на секунду задумался, — в крысу!

- Я не хочу в крысу, — испугался вдруг Ломов, — они мерзкие и противные!

- Нет, нет именно в крысу! Большую черную крысу! Но не сегодня, завтра. А пока — пей свое пиво!

- Постой! Не надо меня ни в кого превращать! — крикнул Артур, но ханыга уже растворился в сигаретном дыму.

* * *

Артур долго не мог попасть ключом в замочную скважину, а когда ему, наконец, удалось открыть дверь, он увидел жену в халате с помятым ночным лицом.

- Где ты шляешься? — недобро спросила она, — Ты знаешь, сколько сейчас времени? И почему мобильник не отвечает?

- Разрядился наверное… — пробормотал Артур едва ворочая языком.

- Да ты еще и пьян! — проговорила жена и брезгливо поморщилась, — И с кем же ты так набрался?

- Ты не поверишь — с Богом!

- Идиот! — сказала жена и залепила Артуру тапком по голове.

- Я не шучу! Я и в самом деле пил пиво с Богом, и он обещал превратить меня в крысу! Завтра! — ему вдруг сделалось смешно, и он стал давиться смехом, — Представляешь, завтра ты проснешься, а у тебя муж крыса, точнее крыс! Но это завтра, а сейчас я хочу спать!

- Придурок, ботинки сними! — сказала жена и ушла на кухню.

Ломов с трудом скинул туфли прошел в спальню и, не раздеваясь, рухнул на постель.

* * *

Снилась ему какая–то чушь: Маргарита Николаевна совершенно голая, в одних туфлях, разгуливала по офису, отчитывала нерадивых сотрудников, давала ценные указания. Подчиненные с серьезным видом выслушивали ее и кивали головами. И только один Артур едва сдерживал смех. Но когда голая директриса стала учить электрика как правильно ставить розетку, он не выдержал и буквально заржал в голос.

- Ломов, что с вами? — строго спросила Маргарита Николаевна, — Я что, сказала что–то смешное? Кстати как вы собираетесь возмещать тот колоссальный убыток, который нанесли фирме своими ошибками в отчете? У вас есть миллион долларов?

- У меня? — удивился Артур — Откуда?

- Тогда мы могли бы отрезать вам руку! — предложила Маргарита Николаевна, — Хотя постойте! Скажите, вы пьете?

- Нет!

- Это хорошо, что вы не пьете, тогда мы заберем у вас печень. Или нет, лучше почку, ведь у вас их две!

И тут Артур увидел, как в руке у директрисы блеснул огромный кухонный нож. Он понял, что пора бежать, но ноги вдруг сделались ватными и он не мог сдвинуться с места…

* * *

Проснувшись на следующее утро с больной головой, Артур первым делом попытался понять, почему же ему так плохо? Очевидно, потому что вчера напился — это ясно. Он напряг мозг, и ему удалось вспомнить скандал, устроенный директрисой, а также обещание уволить. После такого грех было не напиться! Но где? Этого он не помнил.

Впрочем, времени на раздумье не было, он уже итак опаздывал на работу. Глотнув холодного чая из стоявшей на столе чашки, он быстро оделся и выскочил на улицу.

* * *

Несмотря на все старания, Ломов на работу все–таки опоздал. Едва он уселся за свой стол и включил компьютер, как позвонила секретарша и сообщила, что его срочно хочет видеть Маргарита Николаевна. На душе сразу сделалось гадко и холодно.

Артур честно пытался вслед за Чеховым выдавливать из себя по каплям раба, но получалось как–то не очень. Он мог сколько угодно убеждать себя, что самое худшее, что может сделать с ним эта женщина — это уволить. Только и всего! Но ведь у него есть руки, ноги и голова на плечах, он не умрет с голоду. Но стоило ему оказаться в директорском кабинете, как все логические доводы моментально испарялись, и оставался только один животный необъяснимый иррациональный страх. Этот мерзкий визгливый голос вытаскивал из глубин его подсознания такое, о существовании чего он даже не подозревал. Он буквально физически ощущал, как начинает уменьшаться в размерах.

Вот и сейчас стоя перед огромным директорским столом, словно провинившийся школьник он не мог отделаться от ощущения собственного ничтожества.