Сергей Преображенский - Семь снов черного кота

- Ладно, оставь, — согласилась Аня, — Только знаешь, что давай сейчас куда–нибудь завалимся, а то просто тоска зеленая!

Девушки отправились в ночной клуб, где тоже было скучно, сонные стриптизеры уныло демонстрировали накаченные телеса, какие–то укуренные придурки пытались затеять драку, а пьяные девицы визжали, но как–то вяло без огонька. В результате в два часа ночи Аня, наконец, вернулась домой прошла в спальню, разделась и вдруг поняла, что боится ложиться в постель. Ей почему–то казалось, что стоит только уснуть и она опять провалится в свой вчерашний кошмар. Она даже хотела позвать шофера Володю, но, вспомнив его холодные стеклянные глаза, передумала.

Наконец она пересилила свой страх, разделась, залезла под одеяло, но свет гасить не стала. И тут она увидела оставленную Светкой книгу. Аня взяла ее в руки и открыла наугад.

«…На самом деле все, что записано в поле информации, было там всегда и всегда останется. Линии жизни существуют как киноленты. То, что прошло, не исчезло, а осталось. То, что еще только будет, есть уже сейчас. Текущий отрезок жизни — это материальная реализация пространства вариантов на данном отрезке линии жизни…»

Чтение всегда действовало на Аню как снотворное, веки у нее сами собой начали смыкаться, но едва они окончательно закрылись, как девушка почувствовала, что комната начала вдруг вращаться вокруг нее. Причем все быстрее и быстрее. Чтобы остановить это крайне неприятное вращение, Ане пришлось все–таки снова открыть глаза, но теперь это уже была не ее спальня.

* * *

- Ну вот, наконец–то оклемалась! — сказала Клава, — А то ведь тебя хотели в реанимацию забрать, да я не дала. Сказала, что с Нюркой это бывает, не впервой, очухается! И вот очухалась!

- Постой, а что со мной было? — спросила Аня.

- Да ничего особенного, грохнулась на пол и начала биться как припадочная. Хорошо рядом мужик оказался, толстый такой и с портфелем. Он–то как раз реанимацию и вызвал! Айболиты раскудахтались «эпилепсия, эпилепсия»! А я им говорю: «Эх вы недоучки! Это же типичный синдром Больцмана–Эникевича!» Они сразу язык и прикусили! Ты Нюрка извини, что я так по–научному, я ведь раньше наукой занималась! Кандидат биологических наук, доцент. Работала в институте Общей Генетики. Мы там мышей клонировали, людей–то нам не разрешали! Помню, одна мышка у нас была, Маша, такая хорошенькая, шестка беленькая, гладкая, а глазки красненькие, и такие умные–умные!

- А я королевой красоты была и фотомоделью, а потом замуж за банкира вышла! — сообщила Аня.

- Верю! — сказала Клава и мечтательно вздохнула, — Да, раньше было хорошо!

- Да какой раньше?! Всего пятнадцать минут назад я была королевой красоты и женой банкира! До того как уснула! Ведь это же сон?

Клава как–то странно посмотрела на Аню и отвела глаза в сторону.

- Ты извини меня Нюр, но мне кажется, что будет лучше, если ты сразу все узнаешь! — проговорила она глухим и каким–то совсем другим голосом, — Нет, это не сон, это суровая действительность. А сон он там, где ты королева красоты и жена банкира! Я тоже вначале думала, что это какой–то нелепый ночной кошмар, билась в истерике, пыталась куда–то бежать, как–то вырваться из этого ужаса, пока не поняла — это и есть жизнь. И никакой другой жизни нет, и не будет!

- Нет, подожди! Я только сегодня целый день ездила по городу на своем белом мерседесе, покупала в бутиках платья от кутюр, потом с подругой пошла в ночной клуб, смотрела мужской стриптиз, засовывала мальчикам в плавки доллары, вернулась домой, легла в постель закрыла глаза и вдруг превратилась в нищую грязную старуху! Но ведь так не бывает!

- Бывает! — ответила Клава, с грустью глядя на свою подругу, — В жизни каждого человека бывает такой день, когда он просыпается утром, и видит, что превратился в старое уродливое и никому не нужное существо. И все вокруг только и ждут, когда же, наконец, эта древняя развалина покинет белый свет и освободит их от своего присутствия!

- Нет, я тебе не верю! Сон это вот это все! — Аня подбросила вверх валявшееся на кровати тряпье, — А белый мерседес это не сон, все что угодно, но только не сон! Скажи мне правду, что это было?

- Хочешь правду? Ладно, хорошо я скажу тебе правду! Ты права, твой мерседес не просто сон! Это приступ алкогольного бреда, — у тебя белая горячка!

Клавдия несколько секунд помолчала, затем уже тише добавила:

- Ладно, не напрягайся ты так! Хочешь водки?

- Нет! Я водку не пью. А у тебя текилы нет? Текилу я бы выпила.