Андрей Мелехов - Analyste

Гораздо менее шансов у Полковника было найти умирающего праведника, который бы пригодился ему для запланированной операции. Праведников в ГРУ, которые могли бы рассчитывать на свидание с ангелами, не было и быть не могло по определению. Но, по счастливому стечению обстоятельств, как раз в данный момент в центральном госпитале организации умирала мучительной смертью от рака его бывшая преподавательница иностранных языков. Полковник был одним из ее лучших и любимых учеников. По счастью, преподавательница с характерной кличкой «мама Тереза» была старой девой, хорошим человеком и набожной христианкой. Что, естественно, тщательно, как ей казалось, скрывала от своего работодателя на протяжении десятков лет. Равно как и свое далеко не рабоче-крестьянское происхождение. Она была настолько хорошим специалистом и в то же время наивно-добрым человеком, что ни при Сталине, ни при Брежневе ни у одного сотрудника шпионского царства так и не поднялась рука ее заложить. К ней-то Полковник и направился немедленно по получении вышеупомянутой информации. После чего ему предстояла беседа с неудачником-убийцей, и если бы тот из злого принципа отказался выполнить одно необычное поручение, Полковнику пришлось бы пообщаться еще и с неудачником-предателем. Итак, в отличие от начальства и прочих своих коллег Полковник был почему-то уверен, что царь-бомба избранного народа окажется не в Чечне или горах Пакистана, а в гораздо более отдаленном месте.

Общежитие кульпиток в светлом граде Молло носило столь благозвучное название не совсем заслуженно: это был всего лишь чистый и теплый барак, дизайн которого райские службы почерпнули у «архитектора» концентрационного лагеря Освенцим. Трусоватый немчура несказанно обрадовался возможности выбраться из Ада хоть на короткое время, и, полный благодарности, вложил в общежитие им. Св. Вероники (официальное название нескольких рядов похожих друг на друга зданий) весь свой архитектурный и инженерный талант. В результате получилось нечто, внешне напоминающее казармы 10-го Римского легиона и одновременно место постоянной дислокации дивизии «Великая Германия». И то, и другое вызывало неприятно пугающие ощущения у праведников, имевших смешанные воспоминания о незабвенных временах как Империи, так и Третьего Рейха. За это немчуру турнули обратно в Геену Огненную, где ему и суждено было теперь бесконечно страдать без возможности помилования в дружеской компании садистов из израильской Моссад, унесенных в Ад бомбой палестинского боевика. Неофициальным же названием общежития (неизбежно!) стало «Освенцим».

В этом-то бараке и проводила свою последнюю бессонную ночь в Раю сероглазая Мари из Лиона.

Она даже не удивилась, когда к ее койке, стоявшей в ряду десятков других похожих предметов интерьера, подошла капо восточного крыла — рослая лесбиянка из Буэнос-Айреса, из ревности зарезавшая свою юную любовницу, — и осторожно прошептала, что с нею хотят поговорить. Когда Мари молча встала и начала собирать вещи, капо не стала ее торопить и говорить, что это преждевременно: обе понимали, что в казармы им. Св. «как-там-ее?» Мари более не вернется.

В освещенном факелами коридоре их нетерпеливо поджидали несколько ангелов с суровыми ликами, в темно-матовой титановой броне и шлемах, сделанных явно где-нибудь на Урале. Среди них выделялся ростом и кожаным эсэсовским плащом ангел с отталкивающе красивым лицом, уже знакомый читателю под именем Уриэля. В этот раз Уриэль щеголял еще и черным выглаженным галифе, до зеркального блеска отполированными хромовыми сапогами и висящим на кожаном поясе «вальтером» 41-го года производства. Начищенная пряжка, как и можно было бы ожидать, содержала уже знакомую надпись «С нами Бог!», только теперь на немецком языке. По-видимому, подвиги войск СС произвели неизгладимое впечатление на жертву блох, повелителя зомби и похитителя термоядерного оружия.

Увидев наконец Мари, Уриэль улыбнулся.

— А ты действительно хороша, грешница!

На что та, промолчав, ответила холодным взглядом опытной обитательницы пенитенциарной системы потустороннего измерения. Внезапно в отдалении послышался шум хлопающих крыльев. Через мгновение в коридоре раздался топот солдатских сандалий, и появилась вторая группа ангелов. У этих, в отличие от прибывших с Уриэлем и имевших черную окантовку крыльев, и в одежде, и в оперении преобладал белый цвет. Во главе вновь появившихся был помощник Михаила. Две группы ангелов автоматически сплотились в боевые порядки и настороженно смотрели друг на друга, положив мускулистые руки на рукоятки коротких, по образцу древнеримской пехоты, огненных мечей. Эта сцена напомнила невольно улыбнувшейся Мари встречу королевских мушкетеров и гвардейцев кардинала у дверей в парижский бордель. В воздухе запахло высокопрофессиональной дракой в лучших традициях земных спецслужб.