Андрей Мелехов - Analyste

Несмотря на полученный шок, значительно превосходивший шок от явления говорящей жабы, его сознание не могло не отметить всю иронию ситуации: казалось бы, попал в Рай, так радуйся перспективе вечного блаженства! Откуда же такая тоска, как будто тебя посадили в тюрьму или в первый раз призвали в армию? Видимо, надо просто привыкнуть? Но все же, а как все те, с кем было приятно или даже неприятно общаться в том, прежнем мире? Конечно, оставалась возможность вечного общения с ними и здесь, в Раю. Но, с другой стороны, большинство его знакомых никак не должны были попасть сюда. Опять возникал вопрос: а что же все-таки делал здесь он сам? Ведь даже если попытаться забыть смертный грех в ангольской саванне, который он совершил в бою, защищая свою жизнь, были в его жизни и другие ситуации, иногда напоминающие о себе муками совести и бессонными ночами: разбитые женские сердца, проигнорированные страдания африканских детей и многое другое — типичный набор пожившего в современном мире зрелого человека. Более же всего его мучили воспоминания о двух партизанских госпиталях, на которые он по ошибке навел штурмовую авиацию и десантников.

— Короче, — сказал вслух Аналитик, — что я тут делаю?

В этот момент в комнате непонятно откуда появился рослый ангел в потрепанной дерюжной рясе, в котором можно было узнать посланца небес, постоянно опаздывавшего в первой части и перенесшего Аналитика в Рай. У него было смуглое мужественное лицо хорошо сохранившегося пожилого испанского рыбака — тонкие черты, ярко-голубые глаза и сеточка симпатичных морщин под глазами. Сквозь очень поношенную и простую одежду проглядывало мускулистое тело профессионального солдата. Аналитику почему-то стало понятно, что этот ангел — существо одновременно заслуживающее всяческого уважения, но и вполне бессердечное.

— Извините, — смешался он и тут только заметил, что говорит на незнакомом ему языке, — я не пойму, где я и как сюда попал. Может, вы объясните?

— Пожалуйста, — отвечал ангел, — вы находитесь в Раю, вернее, в той его особенной части, которую миряне часто называют Эдемом.

— Так это правда?! — поразился Аналитик. — И это здесь жили Адам и Ева? А вы здесь главный?

— Главный здесь — Бог, наш Отец и Пастырь, — терпеливо ответил его собеседник, — я же несу ответственность за безопасность Рая и его обитателей.

— Так вы начальник службы безопасности? — логично предположил Аналитик. — В таком случае мы в некотором роде коллеги. Я ведь тоже в спецслужбе работал.

— Где ты, грешник, работал, я и так знаю! — проявил некоторое раздражение голубоглазый ангел. — Не гневи меня и придержи язык!

Подобное требование было хорошо знакомо Аналитику по службе в армии: там он его слышал достаточно регулярно. И если в армии он позволял себе иногда и поспорить на этот счет, то в данной ситуации, по-видимому, действительно не стоило сразу показывать всю остроту своих мыслительных способностей.

— Так как мне вас называть? — вежливо спросил он начальника небесного КГБ.

— Как и все — архангел Михаил, — просто ответил тот.

Аналитик испытал чувство, подобное тому, что испытал бы среднестатистический американец, встретив в супермаркете Михаила Горбачева: кто таков, точно уже не помню, но все равно хочется упасть на колени или хотя бы взять автограф. Тут наш герой справедливо решил, что, раз уж возникла такая возможность, то надо хотя бы выяснить некоторые подробности:

— Уважаемый… гм… архангел, а можно спросить, как я умер?

— Можно, — любезно ответил Михаил, — ты пока не умер. Еще не знаю зачем, но я решил на время перенести тебя сюда, в Рай. Так что не мучай себя и не спрашивай, чем заслужил это путешествие: ничем! Когда настанет твоя пора умереть, не думаю, что ты сюда попадешь. А если, раб Божий, будешь меня раздражать или плохо служить, то умрешь раньше, чем мог бы. Кстати, откуда у тебя эта богопротивная кличка — Аналитик? Мыслителем бы еще обозвался!

— Мыслителем меня… гм… ваше преосвященство, тоже иногда называли, — смиренно признал Аналитик, — только это делали командиры в армии и, к сожалению, в кавычках. В негативном, так сказать, контексте. Имея в виду неприятие моей многогранной личности. По общей рекомендации мне нужно было быть «попроще».

Михаил с подозрением посмотрел на Аналитика: похоже, грешник опять умничает. «Надо было оставить его в пустыне, — подумало сверхъестественное существо, — стервятники или мирское начальство с ним бы потом разобрались не хуже нашего. Но почему у этого… Аналитика такой сильный нимб? Пожалуй, побольше будет сила его, чем у многих святых … Откуда взялась она, зачем дана Богом? Зачем, Пастух наш, он здесь нужен? Ладно, как-нибудь разберемся…»