Олег Рой - Вдали от рая

Тем не менее Волковской был бесконечно благодарен своей наставнице, которая помогла ему сделать первые шаги в постижении тайной науки. Во-первых, ее схема устройства мира, основанная на учении об энергетике и аурах, нашла свое подтверждение как в средневековых рукописях, так и в современной эзотерической литературе. А во-вторых, под ее руководством Волковской сам овладел искусством видеть ауру. Правда, этот процесс был очень трудоемким, так как требовал от него огромного напряжения и значительной траты энергии.

Изучая древние книги, Дмитрий обнаружил, что не стал первооткрывателем в своей области – многие исследования и изобретения существовали уже задолго до него. И это показалось естественно – человеку свойственно восполнять недостаток своих способностей техническими приспособлениями. Чтобы возместить недостаток быстроты ног, придумано колесо, чтобы усилить зрение, изобретены подзорная труба и бинокль, микроскоп и телескоп; неумение летать компенсируют воздушные шары, дирижабли и аэропланы. Неудивительно, что средневековые ученые задумывались над прибором, помогающим видеть ауру, – в их рукописях Волковскому встретилось несколько теоретических описаний и даже чертежей подобного устройства.

Потратив более года на доработку и усовершенствование их идей с позиций современной оптики, Дмитрий сумел создать подобный прибор и остался доволен своим изобретением. Он назвал его мируаром – от французского слова le miroir, то есть зеркало. Мируар устанавливался в абсолютно темной комнате, и когда на человека, находящегося в ней, особым образом направлялся специальный луч, то в зеркале за его спиной отражался не только он сам, но и его аура. Рассматривать и изучать ее теперь было значительно проще, никаких особенных усилий не требовалось.

Данные, полученные благодаря мируару, значительно помогали Волковскому в работе, но ни в коем случае не заменяли собой других, более традиционных средств диагностики. Да и лечение больных, разумеется, не сводилось к манипуляции с аурой – это было лишь частью процесса, при этом незначительной. Волковской действительно был хорошим врачом, в самом что ни на есть привычном понимании этого слова. Изучение тайных наук не выветрило из его головы ни полученные в университете знания, ни богатый опыт, приобретенный во время деревенской практики. Так что свою медицинскую славу Дмитрий Владимирович Волковской завоевал вполне заслуженно.

Пока в его жизни все шло как нельзя лучше, но Дмитрий отлично понимал, что не имеет права расслабляться. Во-первых, он жил в непредсказуемой стране, в которой в любую минуту могло случиться все, что угодно. Одно время он всерьез подумывал о том, чтобы перебраться в какое-нибудь другое, более спокойное и надежное государство, во Францию или Швейцарию. Но увы! Момент, когда эмигрировать было относительно несложно, Волковской упустил. Теперь же это было сопряжено с немалым риском, а рисковать он не хотел – слишком дорожил своей жизнью, своей свободой и своими знаниями.

Второй причиной, заставлявшей его держаться в постоянном тонусе, было стремление к материальному благополучию. Резкий контраст между счастливым обеспеченным детством и бедностью, почти нищетой, которая обрушилась на них с матерью после смерти отца, оказался серьезным потрясением. И в годы учебы, и во время работы в деревне Дмитрий постоянно мечтал о том, как наконец выберется из этой ужасной нужды и станет состоятельным человеком, обзаведется собственным домом, автомобилем, внушительным счетом в банке и приобретет солидное положение в обществе. Пусть даже это самое общество делает вид, что презирает достаток, считает стремление к нему мещанством. Волковской отлично понимал, что все это – лишь показуха, а на самом деле презренный металл и те жизненные блага, которые можно на него купить, по-прежнему остаются предметом вожделения каждого.

Несмотря на свою известность, Дмитрий вел довольно скромный образ жизни, особенно если судить по дореволюционным меркам. Да, он жил и принимал пациентов в отдельной четырехкомнатной квартире – но она принадлежала не ему, а государству. Зарабатывал Волковской для своего времени прилично, но практически все деньги уходили на исследования, оставшегося едва хватало на то, чтобы поддерживать имидж преуспевающего профессора медицины. Так что мечты о собственном особняке и уж тем более автомобиле так и оставались мечтами – ездить приходилось в основном на извозчике и лишь изредка на таксомоторе.