Джон Апдайк - Деревни

Убить себя — смертный грех, говорилось в Библии и говорили учителя Оуэна в воскресной школе. Особенно строг в смысле канона был бледнолицый черноволосый управляющий банком мистер Диккинсон. Убить себя — хуже, чем, защищаясь, убить другого человека. Защищаясь, убивали людей сыновья миссис Йост. Создавалось впечатление, будто на тихой Мифлин-авеню, где по утрам с неторопливым стуком лошадиных копыт по асфальту возили фуры с бидонами молока, разверзлась бездна невероятных бедствий и отрицания всего сущего — деревьев, птиц, синего неба и вообще блаженного сна Природы. Отец Бадди Рурка упал в эту бездну, он не был готов к падению или — что оставалось загадкой, так как Бадди не желал распространяться на сей счет — или, может быть, он был жив и здоров, но в другом месте и с новой семьей. Одним словом, он, как говорится, сбился с пути.

И был еще тяжкий грех, от которого кружилась голова. На задней стене сарая с игровыми и спортивными принадлежностями, стоявшего на центральной детской площадке, толстым красным маркером были нарисованы два пениса (тут подходит только приличное слово), соприкасавшиеся головками. Рядом более уверенная рука вывела на окрашенной в желтый цвет доске что-то напоминающее букву М, каковая при ближайшем рассмотрении оказывалась голой женщиной с раздвинутыми, согнутыми в коленях ногами, открывающими щелку и завитки волос вокруг нее. Развивая творческую идею, художник нарисовал между ее ногами два шара грудей с торчащими темно-коричневыми сосками, а между грудей — нос. Женщина раскрыла ноги, чтобы ее, как говорили большие ребята, трахнули. Зачем она это делает? Непонятно. Одно ясно: она позволила видеть себя в такой позе и запечатлеть в рисунке. У нее не было ни рук, ни ступней, ни головы. Художник посчитал их деталями малозначащими и изобразил только самое существенное. Что-то шевельнулось у Оуэна внизу живота, словно подтвердило: нарисовано только то, что имеет значение. Щелка, курчавые волоски и соски, торчащие кверху, как короткоствольные противовоздушные пулеметы.

Однако эти существенные детали не имели никакого отношения к девчонкам, которых он знал. Они все лето ходили в шортах, и ноги у них были загорелые. Они играли во все мальчишечьи игры и любили выигрывать. И бегали быстрее, чем он.

В его классе училась конопатая Джинджер Биттинг, жившая на Второй улице. Она умела, закинув ноги на перекладины турника, подолгу висеть вниз головой. Ее длинные, покрытые веснушками и беловатым пушком руки не доставали до земли, как и ее тонкие темно-рыжие волосы. Оуэн боялся, что она сорвется, упадет и свернет себе шею, как это случилось с мальчишкой в лагере, где летом работал Дэнни Хофман. Но она не упала ни разу. Веснушчатая, зеленоглазая Джинджер была самой вертлявой, самой быстроногой и вообще самой отчаянной девчонкой в их классе. Когда на переменках девочка играла с мальчиками в футбол, ее неизменно выбирали капитаном команды. После окончания уроков она иногда убегала, схватив шапку Оуэна или его сумку с книжками и тетрадками, и он не мог догнать ее. На качелях она отталкивалась от земли до тех лор, пока не взлетала на самый верх, когда цепи занимали горизонтальное положение. Оуэн видел, как ее ноги в кожаных туфельках взмывали куда-то в небо.

На игровую площадку Оуэн ходил по переулку за домом, потом по тропинке между двумя кукурузными полями и травянистой дорожке между бейсбольной площадкой и бывшим вишневым садом. Джинджер лазала на одичавшие деревья выше, чем осмеливался Оуэн. Он подглядывал, как она карабкается вверх, но ни разу не увидел у нее под шортами непонятных вещей, какие были нарисованы на стене сарая. Когда солнце садилось, ребята расходились по домам, а смотрительница, суматошная и строгая мисс Мулл, запирала в сарай клюшки, пинг-понговые ракетки, шашечные доски и прочие принадлежности. Оуэн не раз пробовал проделать на турнике то, что делала Джинджер. Он подтягивался, закидывал ноги на перекладину, но повиснуть боялся. Если он упадет и повредит себе что-нибудь, то пролежит всю ночь в сырой траве и полной темноте, пока в девять утра не придет мисс Мулл поднять на шесте государственный флаг и привести собравшихся детей к присяге верности Соединенным Штатам.

Вокруг Джинджер постоянно крутились другие девчонки, которые, однако, отнюдь не считали, что их подруга их лучше. Любой человек, Оуэн в том числе, мнил себя центром Вселенной. В окружении Джинджер было много Барбар: Барбара Эмрих, Барбара-Джейн Гросс, Барбара Долински, кроме того — Элис Стоттлмейер, Джорджина Кинг, Каролина Макманус и Грейс Бикта. Все они были с Мифлин-авеню или соседних улиц. Девчонки сбивались в стайку и так шествовали в школу.