Кингсли Эмис - Девушка лет двадцати

Интервьюер: «Если я правильно понял, вас бы больше устроило, если бы ваш отец был человеком с устойчивыми викторианскими убеждениями?»

«Нет, я этого не скажу. Этого я тоже не одобряю. Такие люди наделали много зла, построив капиталистическое общество с его структурой власти. Но они все это делали ради империи, ради правящего класса и ради своей религии, не просто для себя. Не только для себя». Ну вот, с основным я вас ознакомил! Пусть не стройно, не слишком гладко, но, мне кажется, это дает кое-какое…»

– Вы не посмеете напечатать это, Гарольд! – сказал я. – Ваши юристы, должно быть…

– А вас никто не спрашивает!

– Сколько вы собираетесь заплатить Крису, если он это подпишет? – спросил Рой.

– О, пока мы это не обсуждали! По его словам, он рад возможности выговориться таким образом!

– Дайте-ка! – протянул Рой руку.

Но, заметив, что рука дрожит, немедленно опустил ее на скатерть.

Гарольд передал ему рукопись:

– Разумеется, вам стоит над этим поразмыслить! У меня в редакции копий достаточно. Но, предупреждаю, время не ждет. В данный момент я серьезен как никогда. Всего хорошего!

– Какое коварство! – заметил я Рою, когда мы вышли на улицу.

– Да, признаться, я тоже сражен.

– Нет, я в юридическом смысле! Он просто блефует. Он не посмеет нанести вам подобный удар!

– Уже нанес.

Я удержался от заверений, что это можно пережить. Но переживет ли Рой, если такая статья действительно будет напечатана, вот в чем вопрос. Очередной вопрос – действительно ли Гарольд ее напечатает, как угрожает. В пользу этого говорило одно важное обстоятельство: непосредственный владелец газеты, некий старый и больной лорд, вот уже пять лет как жил на Мальте и последние года два, если верить Коутсу, предпочитал «Таймс» в качестве ежедневной газеты. Гарольд же, по моему мнению, принадлежал к той весьма немногочисленной группе людей, которые по своим убеждениям и темпераменту готовы без всякого колебания пойти на любой скандал, огласку, крушение личных планов и перспектив, что неизбежно, или возможно, или естественно могло последовать за обещанной им публикацией. Собственно, в данный момент я не мог припомнить не единого человека подобного склада, кроме Роя.

Подходя к площади, Рой бросил взгляд налево, вгляделся попристальней и вдруг издал душераздирающий вопль, как герой фильма, пронзенный навылет копьем. Хрупкая фигурка Гарольда в ладно сидевшем желтовато-коричневом твидовом костюме двигалась через улицу по направлению к нам. Мы прибавили шагу.

– Почему этот кусок дерьма нас преследует?

– Да нет, не преследует, – сказал я. – Просто, видно, где-нибудь рядом припарковался.

– Если я не уступлю, у него не будет оснований напечатать это!

– Почему? Будут – месть!

– Вы ведь только что сказали, он блефует!

– С тех пор я уже успел передумать. Газетчики, если только они не боятся потерять престиж, не прочь опубликовать пасквиль. А в данном случае это увеличит рост подписчиков. Вы только представьте, какие факты всплывут, если дело дойдет до суда! Предположим, вы выиграете процесс, положите себе в карман, скажем, двадцать тысяч фунтов, но к чему вам они, если во всем остальном вы жестоко пожалеете о том, что предали дело огласке! Это Гарольд прекрасно понимает. Возможно, он как раз и надеется, что вы предъявите иск.

– Мальчишка столько наговорил! О боже! Послушайте, старина, вы не подскочите со мной в «Крэгг»? Хочу еще бренди. Можете просто посидеть, пока я буду пить.

– Ну конечно!

На тротуаре рядом с автомобилем Роя стоял полицейский. Приглядевшись, я узнал того самого полицейского. Он был примерно моего возраста, с жесткими пучками усов по щекам. Еще я заметил, а может, мне показалось, что машина как-то неестественно низко опущена к тротуару.

– Боюсь, сэр Рой, в ваше отсутствие произошла маленькая неприятность. Кто-то проколол вам покрышки. Судя по всему, ножом.

И он указал на дюймовый прорез в резине. Из-за согнутой спины полицейского в поле зрения возник Гарольд, вышагивавший на расстоянии примерно пятидесяти футов от нас. Подавшись вперед, Рой, слегка согнув колени, привстал на носки в позе человека, вот-вот готового ринуться на обидчика.

– Ах, гнусные недоноски! Как такую падаль земля носит! Что это им, игрушки? Нашли забаву! «Эй, глянь, Сид, ишь какую, блин, тачку заимел, блин, толстопузый, во, во, давай, блин, ножик свой, ща мы ему, блин, вмажем! Га-га-га! Пш-ш-ш-ик – и пор-рядок!» Воистину, бездна интеллекта и остроумия!