Иван Гаврилов - Шебеко

— Почему?

— Потому что не хочу! Мне бы на уборку картофеля…

— Как ты не понимаешь, что тебе там будет хорошо? Будешь работать не более шести часов в день. Питание — отличное, воздух — свежий. В общем, не жизнь, а малина… Или тебе больше нравится копать картошку?

— Там свои ребята…

— Здесь тоже есть первокурсники. Только руководитель ваш с третьего курса, Женя Сурганов. Запомни фамилию: Сурганов… Как подъедешь в лагерь, спроси его. Сейчас они работают возле первого корпуса… А уехали недавно. Еще, наверное, и два дня не будет… В общем, едь туда… Я сейчас выпишу тебе справку для проездного билета, и у тебя будет полный ажур!

Вскоре неказистая бумага оказалась в кармане хлопца. И еще через миг маленькая фигура Коли уже скрылась за дверью. А в высокомерной душе секретарши осталась злая мысль: «Деревня! Еще недоволен тем, что ему предлагают рай… На базу бы его, на переработку гнилых фруктов. Тогда бы знал, почем фунт лиха…» Но через минуту в ее помпезное сердце нежданно ворвалась зависть: «Как ни крути, но лет через пять сей малыш выйдет в люди… Подумать только: в двадцать один год — инженер! А я? Три года здесь торчу как дурочка, но не попала даже в институт! Надо бы на заочное отделение… Тянула бы потихоньку лямку, и глядишь, дипломчик был бы в кармане… Неважно, как окончишь институт. Для женщины важно удачно выйти замуж… С дипломом, пожалуй, можно было бы найти и кандидата наук. В институте их тьма!» И в сереньких глазах дивчины зажигаются мечтательные огни…

А Коля между тем с новеньким чемоданом в руке укатил на вокзал. Погода улыбалась ему: светило солнце, синее-пресинее небо ласкало глаза.

Вокзал, как всегда, кишел людьми. Сыны седого Урала, перемешанные с выходцами других земель, потомки лихих жиганов и мастеров, вечно спешащие и нагруженные заботой, кто с веселым лицом, кто хмурый, обходили Колю. А на перроне образовалась даже целая толпа — продавали дефицитные арбузы. У хлопца вдруг разгорелся аппетит. Но попробуй ты пробиться сквозь густую толпу к продавщице — потеряешь ни много ни мало час, а то и больше. Коля чемодан оставил в сторонке, ловко пробрался к весам, и его небольшие, но жилистые руки схватили приличный на вид арбуз. Если выбрать удачный момент, его без очереди можно было б положить на весы. И, пожалуй, толстенькая, одетая в далеко не свежий халат продавщица не отказала бы ему в покупке. Но не суждено было сбыться Колиной мечте. Толпа надавила, рядом хрустнули чьи-то кости, и хлопец очутился далеко от весов. Но, к удивлению, арбуз по-прежнему был в его руках. Отныне никто на бедного студента не обращал внимания и можно было легко отойти, затеряться среди прохожих… «Не менее трех рублей, видно, весит сей арбуз, — подумал Коля, пробуя его на вес. — Отдам «тройчок», и делу конец. А там — как хотят…» Коля растерянно глянул на толпу — гудящую, веселую, озорную, и у него вдруг отпало желание расплатиться за арбуз. «Чему быть — того не миновать!»— И Коля с дрожью в сердце шагнул к электричке, к поезду, что должен был его довезти до загадочной станции под названием «Северка». И что самое интересное, на него никто и не обратил внимания…

Туповатая вершина массивной горы, забросанная уральским гранитом, приветливо поглядывает на Колю. И чудится хлопцу, что с высоты, с заостренных верхушек сосен, на него падает человеческое тепло и участь. Хотя люди давно уже вышли из электрички и разбрелись кто куда, Коля все еще пожирает глазами окрестность, пораженный красотой могучего Урала. Студент понимает, что это еще не дремучий уголок, где хозяйствует медведь, а всего лишь обыкновенный поселок, окруженный лесом и, пожалуй, диковатой горой, с которой он столкнулся впервые. Перед горой вьется замысловатая грунтовая дорога — по ней и пошла основная часть приезжих. По ней зашагал и Коля. Немало мешал арбуз, чемодан стал тяжелым. Хлопец остановился, арбуз бросил в сетку и все это прикрепил к ручке чемодана, а полученный груз положил на плечо. Вышло удачно: спереди болтался арбуз, а сзади — чемодан. Нет, нисколько не уменьшилась ноша в весе, а поди же, идти стало легче, лучше. И самое главное, он с успехом двигался вперед, к спортивно-оздоровительному лагерю, где уже несколько дней по нему скучали строительные работы. «И почему меня в институт вызвали лишь к пятому сентября? Может, пожалел декан? Подумал, наверное, что мал ростом, а стало быть, и силой…»

Несколько усталый, вспотевший и запыленный вошел Коля в зеленый лес, что вырос за рабочим поселком. А навстречу ему все резче проступала музыка. Мужской тенор с грустью выводил: