Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Найти и исполнить

– Правда? – с сомнением переспросил невысокий и протрезвел буквально на глазах. – Пресс-секретарь у нас – я. А также пиар-менеджер, ивент-менеджер и другие неприличные англо-русские ругательства. Лёва меня зовут. Приветики. А ты правда трудолюбивый? И кем работаешь?

– Журналистом. Только с завтрашнего дня меня, видимо, уволят.

– За трудолюбие, видимо? Или за другие хорошие качества?

– За то, что я дурацкий дурак и дико всех подвёл. Но мне просто уже осточертела эта корпоративная ботва. Я хотел бы помогать людям, чтобы благодаря моим статьям что-то в городе менялось – понемногу, но менялось. Но никому нет дела до чужой беды. Если мне и заказывали сделать материал про какую-то беду, то только для того, чтобы читатели порадовались: уф, хорошо, это происходит не со мной. Но лучше писать не про беды, а про обеды. Званые обеды, которые одна знаменитость даёт, а другая на них устраивает пьяный дебош. Поменяешь имена этих знаменитостей – и никто ничего не заметит. А рядом кому-то по-настоящему плохо, но кому охота об этом читать?

– Ну так помогай тем, кому плохо! Стань санитаром! Или сотрудником службы спасения. Да мало ли вариантов? Не надо рассказывать о том, что кому-то плохо, надо заткнуться, стиснуть зубы и помогать людям, если ты такой офигенно чувствительный! Завязывай с журналистикой и дуй в хоспис! Пойди волонтёром в фонд помощи неизлечимо больным! Добровольцы нужны везде, или ты типа запачкаться боишься?

– Не боюсь я. Просто надо же уметь что-то делать, чтобы помогать больным, верно? А я не умею, и поздно уже переучиваться. Я же взрослый – надо работать, раз выбрал такую профессию. Надо быть самостоятельным, брат в моём возрасте, например, уже стал отцом! И родители хотят, чтобы…

– Брат, родители, жена брата – всё понятно. Ты-то сам чего хочешь от этой жизни? Ключевое слово – сам, усёк? – Помогать людям. Работать. Но так, чтобы не надо было в девять утра приходить в офис, – а так же не бывает на серьёзной работе, да?

– А серьёзная работа – это как?

– Ну, не знаю. Когда ты что-то делаешь – и можешь увидеть результат. А не бумажки из папки в папку перекладываешь, не новости из Интернета переписываешь, ну и вообще.

– Наш человек. Вылезай, что ли, Ихтиандр, пошли к нам в редакцию.

– В редакцию? Ты тоже работаешь в газете?

– В издательстве. Я работаю в издательстве. Пусть на тебя шеф посмотрит, я уже совсем запутался – кто ты такое и откуда на мою голову свалилось, – и почему бы просто не набить тебе морду, как всем нормальным людям?

– Это не я свалился, – поправил его Шурик, по очереди вытаскивая закоченевшие ноги на берег, – ты сам сюда припёрся.

– Давай-давай, ругай своего спасителя, – рыкнул на него Лёва, с сожалением разматывая широкий тёплый сине-бело-голубой шарф. – Разувайся и вот этой штукой ноги вытри. Это прямо кощунство, но иначе ты простудишься и кони двинешь, а вдруг ты ценный? Ага, а потом замотайся в него и сиди, не дёргайся, я пойду тачку ловить.

– Точно, на машине поедем! Не могу же я так ходить, можно же простудиться, заболеть, – одобрительно кивнул Шурик. – Ты молодец, Лёва.

– Ты, блин… – резко повернулся на пятках обалдевший от такой наглости пиарщик. – Ладно, русалочка, суши ласты и помалкивай, целее будешь. В те времена Лёва осваивал азы работы Разведчика – команда Даниила Юрьевича ещё только подбиралась, поэтому периодически к ним в гости наведывался Кастор или приезжали по обмену опытом мунги из других городов. К сестрам Гусевым они относились с плохо скрываемым недоверием – всё-таки Бойцов, не сумевших спасти своих, да при этом ещё и уцелевших, многие до сих пор воспринимают как некую редкую и самую гадкую разновидность шемоборов. Зато уж Лёва, талантливый новичок, самородок, пользовался всеобщей любовью и симпатией. Каждый считал своим долгом рассказать ему о работе Разведчика всё, что ему известно, – особенно старались те, кто Разведчиками никогда не были и талантов в этой области не имели. В итоге знания у Лёвы были обширными, но хаотическими, и он по-прежнему больше всего доверял своему чувствительному уху. Впрочем, кое-что он уже сообразил: будучи сам от природы носителем довольно мощного заряда энергии, Лёва интуитивно чувствовал людей, превосходящих его по этому показателю. Интуиция, впрочем, говорила ему вот что: «Лёвыч, этот чувак, похоже, круче тебя будет. Давай-ка проверим, а? Пойди навешай ему, что ли?»; но именно благодаря этой трогательной привычке мериться силами со всем, что кажется сильнее и мощнее, он и нашел Шурика – прирождённого мунга, самой природой созданного для того, чтобы помогать исполняться самым заветным желаниям. Быстро сообразив, что эту бледную офисную немочь он отделает одним мизинцем левой руки, Лёва притормозил, прислушался к своему уху, в надежде, что просто набрёл на очередного носителя, потом снова «пощупал» энергию собеседника и решительно поволок его на допрос к шефу.