Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Найти и исполнить

– Хами матери сколько угодно, но прикуривалку-то дай! – продолжала развлекаться Анна-Лиза.

– Может, хватит уже? – резко спросил Джордж. – Во всякой шутке должно быть чувство меры.

– Чувство – меры? – задумчиво повторила Анна-Лиза. – Кто только придумал использовать чувство вместо измерительного прибора?

– Сынуля! – жалобно простонал Дмитрий Олегович. – Там влажных салфеток в бардачке не осталось?

– Да пошли вы к чёрту оба! – рассердился Джордж. – Ещё одна шутка на эту тему, и я выхожу.

– Если мы прямо сейчас оба пойдём к чёрту, – задумчиво произнесла Анна-Лиза, – то ты пойдёшь вместе с нами, потому что это будет означать, что мы попали в автомобильную катастрофу и все умерли.

– Он выживет, его сошьют по кусочкам, – раздался слабый голос с заднего сиденья. – Кусочек от тебя пришьют, кусочек от меня. И будет он жить, чувствуя свою вину перед погибшими товарищами, слыша, как мы зовём его по ночам тихими призрачными голосами.

– Мы тоже будем жить, – постановила Анна-Лиза. – Кстати, ты говорил, что здесь мы будем жить безвозмездно. Я хочу знать – где?

– Как где. Как обычно, у Джо… Что??? – Дмитрий Олегович моментально перестал притворяться нездоровым, вскочил с места, ударился макушкой о потолок и снова со стоном повалился на заднее сиденье.

– Если вы думаете, что мы поселимся у Соколовых, то извините, господа, ошибочка вышла, – мстительно сказал Джордж. – Вряд ли папа примет нас с распростёртыми объятиями. И вообще я не хочу, чтобы он знал о моём возвращении.

– Боишься, что тебя в угол поставят? – тут же уцепился за любимую тему Дмитрий Олегович. – Погулял, сынок, и хватит – пора за дело приниматься? И ты, конечно, побежишь на задних лапках туда, куда укажет папенька!

– Очень может быть, – спокойно кивнул Джордж. – Сам понимаешь, это не в моих интересах. Надо поднакопить силы.

– К слову о накоплениях, – вкрадчиво промурлыкал его добрый друг, – как ты понимаешь, нас с коллегой ждёт в Петербурге неплохая прибыль. Но пока что мы почти на мели. У тебя, дружище, я помню, есть целых две волшебные карточки с нетрудовыми накоплениями. Было бы здорово, если бы ты внёс всю сумму за аренду нашего будущего жилья, а мы бы потом постепенно вернули тебе нашу долю.

– Его ещё найти надо, жильё это, – покачал головой Джордж.

– Верхние этажи отменить, туалет в ванне не предлагать, хрущёвый район отказать! – капризно сказала Анна-Лиза.

– Каждому отдельная комната, и кухня побольше. В центре, но не у всех на виду. Предпочтителен дом дореволюционной постройки. И чтобы там был уже проведён Интернет, и телефон-автомат поблизости, – добавил Дмитрий Олегович.

– Чувство меры, друзья, это такое полезное чувство… – деликатно начал Джордж, но понял, что вежливостью этих двоих не проймёшь. – Ну допустим, мне удастся найти и снять нам такое жильё. Но первый, кто назовёт меня «сынуля» или «сынок», вылетит за порог без разговоров.

– Сынуля, обещаю, если, сын мой, ты найдёшь для папы и мамы подходящий флэт, то, сыночка, мы, как твои любящие родители, обретём чувство меры и навсегда забудем о наших, сыночек, родственных отношениях! – пообещал Дмитрий Олегович.

«Боже мой, какой я ловкий, удивительно ловкий, а ещё – хитрый и изворотливый, – самодовольно думал Виталик, вприпрыжку поднимаясь по лестнице на второй этаж. – Нет во всём мире такого хитроумного парня, как я, и такого милого, и умного тоже – да, я ведь к тому же чертовски умён, и ещё не будем забывать про обаяние, которое мне тоже свойственно!» Только что этот образец скромности вытянул из Гумира теоретическое решение задачи «Где зарождаются желания, обрушившиеся на нас в последнее время?». Самому Технику оставалось теперь додумать самую малость – понять, как использовать эту парадоксальную идею на практике.

Вбежав в приёмную, которую он планировал проскочить на полном ходу, даже не делая остановку около кофейного автомата (тренировка силы воли!), Виталик, тем не менее, затормозил возле дверей, прирос к полу, уронил челюсть на грудь и даже, кажется, вытаращил глаза так, что стал похож на слабоумного школьника-переростка, почётного второгодника в седьмом поколении.

На диване сидели Даниил Юрьевич и – совершенно очевидно, сомнений быть не могло – Йозеф Бржижковский, такой же, как на фотографии, разве что живой, настоящий. Он небрежно перебирал какие-то бумажки, в которых Виталик довольно скоро признал Лёвино досье на журналистов, и выслушивал шефа, который пояснял, каких вопросов следует ожидать от того или иного кадра.