Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Найти и исполнить

В кабинете Виталика было холодно из-за открытой настежь форточки, но крепкий запах специй и ароматических палочек, который всех, кроме хозяина, настраивал на умиротворённо-лирический лад, не выветрился даже за выходные. Так что Лёва с Наташей примолкли, осторожно сняли с первых попавшихся стульев вороха неутверждённых (и утверждённых тоже) макетов, залитых кофе, запылившихся, захватанных жирными пальцами, аккуратно сложили их на пол и уселись в ожидании чуда. Которое очень скоро им и было продемонстрировано.

– Поздравляю тебя, красавица. – Виталик выдернул из принтера только что распечатанный листок и повернулся к Наташе: – Желание выполнимое, безопасное, носитель чистый – в смысле, никто его ещё не находил и хвоста на нём нет.

– И рогов на нём нет, и клыков на нём нет, – добавил Лёва. – Знаешь, тебе уже можно не на принтере, а на ксероксе данные распечатывать. По всем последним носителям – одно и то же. Как будто штампует их кто.

– Вы тоже заметили, как их в последнее время много стало? – обрадовался Виталик, приступая к обработке Лёвиного датчика. – А я думал, мне кажется. Ну, типа, перетрудился. Я даже со всеми вредными привычками решил распрощаться, потому что ну не бывает же такого! Просто по закону случайных чисел хотя бы. Должны попадаться и невыполнимые желания, и порченые носители. Знаете, я даже подумал – если никто, кроме меня, этого не замечает, то, может быть, я попал в параллельный мир, а у вас тут так и положено? Я даже к Цианиду присматриваться стал – и вроде показалось, что он тени не отбрасывает. А когда Гумир говорит – эхо образуется. Никто не слышал?

– Надо же, какой у нас мальчик впечатлительный, – повернувшись к Наташе, ухмыльнулся Лёва. – Но вообще мне дико повезло, что теперь нас двое. А то бы я один бегал по городу за всей этой бандой носителей.

– Ага, и мне повезло, – сказала Наташа. – Я думала, ты мне ещё долго не позволишь самой работать, будешь экзамены мне всякие устраивать, а тут получается, что я учусь прямо на настоящих делах!

– Ему только дай волю, – отозвался Виталик (он уже успел выпрыгнуть из-за компьютера и вновь переместиться к принтеру). – Только дай ему волю, и он на твои плечи взвалит всю свою работу, а сам будет сидеть, покуривать.

– Хочешь, я сейчас на твои плечи вот этот стол взвалю? С размаху? – вскочил с места Лёва, но Виталик вовремя почувствовал, что дело пахнет жареным, и примирительно помахал распечаткой у него перед носом:

– Смотри-ка, тебе сегодня повезло. У этого парня желание, не выполнимое ни при каких условиях. Считай, что зря сюда приехал. С другой стороны – порвал цепь совпадений, за что тебе от меня лично большой респект. Пожалуй, от некоторых вредных привычек я всё же не стану отказываться.

– Да ты обращайся, если что, – самодовольно улыбнулся падкий на лесть Лёва, – я кого хочешь порву.

Для шефа Тринадцатой редакции, Даниила Юрьевича Пантелеймонова, неделя началась с сюрприза. Обычно он приходит в понедельник в офис – и застаёт там только Наташу и Константина Петровича, да ещё частенько Дениса, если тому внезапно не пришло в голову разнообразить утреннюю гимнастику лёгкой пробежкой по району, превращающейся в итоге в марафонский забег по городу. Но на сей раз не только дисциплинированные сотрудники и примкнувший к ним Денис, но даже неорганизованные шалопаи Шурик и Виталик были на своих местах ровно в десять утра, рыли копытом землю и рвались в бой.

– Нам их подменили, что ли? – опасливо спросил шеф у Константина Петровича, явившегося к нему в кабинет с докладом. – Может быть, они ещё и план перевыполнили?

– Наоборот, – скорбно поджал губы заместитель, – мы нынче в таком глубоком минусе, что я бы даже заменил слово «минус» на что-нибудь более грубое.

– Ну, тогда я спокоен за наших ребят. Это они, ошибки быть не может, – расслабился Даниил Юрьевич, снял трубку внутреннего телефона и попросил Наташу поскорее гнать всех к нему, потому что грядёт летучка.

– Итак, мои дорогие, чему я обязан столь резвой и своевременной явкой? Видите, как меня просто удивить – достаточно просто всем сговориться и вовремя прийти на работу, и я уже не могу сердиться по всяким мелочам, вроде упущенной прибыли и несвоевременных отгрузок.

– А вы не помните, что сказали в пятницу? – осторожно поинтересовалась Марина Гусева.

– В пятницу? Я много чего сказал. Не упомню уже, – встревожился шеф. – А что, я говорил какие-то ужасные вещи?