Дмитрий Хара - П. Ш.

Я спросил, нет ли у нее какой-нибудь работы для меня.

«Ты что, сдурел? Какая работа в двенадцатом часу? К тому же у нас уже все вакансии мусорщиков и что-нибудь-помогальщиков заняты. Подачек я не даю! Дуй отсюда, пока милицию не вызвала».

Я не обиделся на нее. Я чувствовал в ее голосе не столько злость, сколько страх. Ей приходилось быть решительной, работая одной в этой стеклянной точке. Хотя нет, обиделся, если честно. Больше не буду покупать здесь цветы.

Я вышел из павильона. Через дорогу еще работал только павильон-закусочная. Остальные были закрыты. Я зашел туда, но из-за прилавка сразу выбежал таджик и со словами: «Давай, давай отсюда», начал оттеснять меня обратно к выходу. Я не мог понять, в чем дело. За столиком в зале сидели два товарища, одетые не намного лучше, чем я. Они явно чувствовали себя хозяевами жизни в этой забегаловке. У них на столе стояли какие-то салатики, кура-гриль, а в сумке на стуле – початая бутылка водки. Они одобрительно смотрели на действия продавца. Он продолжал приговаривать: «Не пугай посетителей. Давай. Давай».

Когда я оказался на улице, я спросил у него: «Почему ты меня выгнал? Может, я пришел купить у тебя курицу?» Он ответил: «Э-э, Вася, я вижу – у тебя нет денег! Зачем обманываешь? Я десять лет уже работаю! Если есть – покажи, извиняться буду!»

В лицо хлестал холодный ветер и мокрый снег. Я развернулся и пошел. Неужели по мне видно, что у меня нет денег? Раз по мне видно, значит, сейчас я нищий. Раз я нищий – попробую просить милостыню. Мое психическое состояние в тот момент соответствовало этому определению.

Я пошел снова к метро. Я вглядывался в лица немногочисленных спешащих прохожих. Не встретил ни одних глаз. Носы. Мобильники. Подбородки. Губы. Сигареты. Но глаз не было. Слепой город не хотел видеть меня. Я подошел, наверное, к двадцати прохожим с заранее заготовленной речью, что, мол, не хватает пяти рублей на метро. Почти все постарались убежать и отмахнуться от меня. Один пожилой мужчина начал отчитывать и стыдить, крича, как мне не стыдно, молодому человеку, просить деньги, а не зарабатывать их. Один студент без разговоров дал пятерку, видать, и сам был в такой ситуации. Одна пожилая женщина сочувственно остановилась, внимательно выслушала меня, достала из плащевой хозяйственной сумки старенький кошелек, открыла его и достала десять рублей. Я видел, что в кошельке у нее было еще несколько десяток и полтинник, возможно, ее последние деньги. Мне стало стыдно. Я сказал, что обязательно верну ей и спросил адрес. «В доме напротив, во дворе, первая парадная, вторая квартира, – сказала она. – Не волнуйся, мой сын сейчас на чужбине скитается, может, и ему кто поможет в случае чего!». «А где скитается-то?» – спросил я. «В Америке. Павлом зовут. Ефимовым. Пишет, что все хорошо. Но я все равно волнуюсь. Он мне хотел, этот, как его, «Интарнет» провести, деньги прислал на компьютер. Большие деньги. А мне-то зачем? Я уж старая. Я себе на похороны отложила. А он ругается, когда звонит. Правда, нечасто. Он у меня солидный такой. Вот, смотри», – она показала фотографию. С нее смотрел чуть седоватый мужчина, лет сорока, в пиджаке и рубашке с американской улыбкой. «Красивый. Правда? Ну ладно. Можешь и не возвращать, у меня деньги-то есть, хоть и на книжке. А мне много-то и не надо. Так, на еду. Лекарства сынок присылает. На еще десятку! – она достала еще одну бумажку. – Серафима Степановна, кстати, будем знакомы!» – «Олег». Она не побоялась рассказать все незнакомому мужчине в промозглую погоду. На душе стало теплее. Двадцать пять рублей уже есть. «А почему вы не испугались меня?» – спросил я. – «А чего тебя бояться-то? Ты ж не хулиган и не бандит. Я-то вижу!» – «Спасибо вам огромное, Серафима Степановна! Я обязательно отдам!» Я смотрел вслед этой доброй женщине, мысленно благодарил ее и со стыдом думал, что ни за что бы не обратил на нее внимания на улице раньше.

Мне нужно было найти еще рублей пятьдесят-шестьдесят, чтобы взять какой-нибудь хот-дог и бульон.

Я решил попробовать их заработать. Я знал, что неподалеку есть магазин «24 часа». Направился туда. Я вспомнил события с утра сегодняшнего дня. Обычное утро в офисе. Разборки с секретаршей. Поход в турфирму. Женщина, разговаривающая с мусорным баком. Обида на нетерпеливого Михаила. Уход от воображаемой погони. Ситуация с бизнесом Евгения. Разговор с Михаилом. Кузница. Событий хватило бы на год вперед.

Почему меня гоняли продавцы? Наверное, всем было сразу видно, что у меня нет денег. Я вспомнил пословицу, которую услышал когда-то давно: «Кто выглядит голодным, никогда не будет накормлен». Я решил успокоиться. Придал себе решительный вид. Моя одежда ровно ничего не значит. Все дело во внутреннем состоянии. У меня есть двадцать пять рублей, а значит, я уже не буду голодным. Я не выгляжу как хулиган. Осталось добавить респектабельности во внешность. Я выпрямил спину. Улыбнулся и вошел в магазин.