Дмитрий Хара - П. Ш.

– Олежа, я тебе хочу сказать. Все, что ты здесь затеял… это полная чушь и ерунда… – У Олега замерло сердце. Он остановил свое дыхание на вдохе. Казалось, все вокруг тоже остановилось, и музыка тоже… по сравнению с тем, что ты хотел до меня этим донести, – продолжила Катя, и Олег выдохнул с улыбкой и облегчением.

– То есть, пойми меня правильно, я буду безумно рада любым твоим сюрпризам, но для меня гораздо важнее то, что тебе хочется их делать, а не сами сюрпризы… Ты знаешь, я не вижу здесь почти ничего. Если ты завтра спросишь, что было на столе, какая играла музыка и в чем были одеты официанты, я не вспомню. Я вижу вокруг только твою любовь. Идя сюда, скажу тебе честно, я не знала, хочу ли продолжать наши отношения. Я просто боялась, что моей любви уже стало как-то мало для этого… Но ты не ждал моей любви. Такое ощущение, что тебе даже было все равно… Как будто для тебя было главным сделать мне приятно и удивить меня. Твоей любви вполне хватило бы на двоих. А сейчас… я говорю это тебе, а мне хочется плакать… от счастья. И как будто я и не разлюбляла тебя… Ты какой-то новый, другой, но вроде и тот же. Я хочу снова узнавать тебя, день за днем. Еще хочу понять, почему ты стал таким. Хочу, чтобы ты и мне помог тоже стать лучше… Я хочу меняться. Чтобы и тебе было интересно со мной. В общем… я не знаю, понял ли ты, что я хотела тебе сказать, но это значит – «да»… Ни о чем больше не спрашивай меня… Просто будь со мной таким… Позволь мне насладиться этим новым Олегом сполна.

Домой они ехали на такси. Олег не мог вести машину. Он был слегка пьян и сильно опьянен. Они прижимались друг к другу на заднем сиденье, как влюбленные студенты. Смотрели друг другу в глаза, Трогали волосы, гладили друг друга. Олег вдруг понял, что с ним такое впервые лет за двадцать. Вот эта дрожь в руках и туман в глазах. Как первая любовь, точнее, влюбленность. Он вдыхал в себя тончайшие ароматы Катиного тела, улавливая нюансы запаха между волосами, шеей, лицом, ртом… блузкой. Его состояние было похоже на состояние влюбленности, но был и новый нюанс: ему не хотелось немедленно заполучить ее. Он наслаждался каждой секундочкой времени, проведенного с ней. Он растягивал, даже на физическом уровне, каждую минуту поездки в машине, каждый из двадцати шагов по улице и каждую ступеньку подъема по лестнице.

Потом они долго раздевали друг друга, знакомясь заново с каждым сантиметром тела. В музыкальном центре негромко играл сборник, который сделал Олег из ее любимых песен. Мягко горел ночник. Они нежно и долго погружались друг в друга, а точнее, в самих себя, потому что в какой-то момент стали одним целым, чистой энергией любви и радости.

Утро пробилось в спальню солнечными зайчиками. Олег открыл глаза и почувствовал рядом тепло любимой женщины. Она красиво спала на боку обняв ногами одеяло. Он полюбовался ее телом, ловя себя на мысли о том, что вчера даже не видел ее, точнее, не разглядывал, а сегодня, так запросто, наступило лучшее утро его жизни и ничто не может быть милее его взору, чем лучик солнца, шарящий по изгибам тела любимой.

Олег прошел на кухню и приготовил фрэш из апельсинов. Поставил кофе. Разложил на тарелке французские пончики, посыпал их корицей, как она любит.

Она пришла, наверное, на запах кофе, спустя пять минут. Накинув на себя его рубашку (выбрала в шкафу шелковую), она немного постояла у двери, любуясь им, затем присела на высокий стул. Ее волосы были слегка растрепаны, не смытая со вчерашнего дня косметика и счастливая улыбка делали ее лет на десять моложе… или младше.

Они позавтракали вместе, рассказывая друг другу о последних событиях, и Олег поймал себя на мысли, что с ужасом представляет себе, что бы было, если бы он не решился позвонить ей.

Кеша с мамой решили пожить у бабушки, пока в его комнате идет ремонт, так как Олег решил не останавливаться только на Кешиной комнате. Кеша звонил Олегу каждый день, рассказывая о своих просьбах и фантазиях по поводу своей комнаты. Он был необычайно оживлен происходившим. Когда все было готово, Олег приехал на «открытие» с облаком воздушных шариков. С собой, для солидности и создания вида «приемной комиссии конкурса», он взял двух друзей, которые хотели тоже вложить свои деньги в создание «Центра творческого развития», и профессионального клоуна-фокусника-жонглера-повара-музыканта по прозвищу Шалун-Болтун, который должен был развлечь Кешу и его друзей во время «открытия», а потом устроить детям праздничный пир. Для того, чтобы не пугать официозом детей, своим друзьям он надел по смешному колпаку, а себе тоже надел клоунский нос… так и ехали в машине, вживаясь в роль. Поначалу отбрыкивающиеся от «этой глупой затеи» друзья постепенно вошли в раж и по дороге растеряли по паре десятков лет.