Дия Гарина - Найти то...

Я так погрузился в логические построения, что не заметил, как в который уж раз упрямые ноги притащили меня на привокзальную площадь. Это потихоньку начинало раздражать. Что я других мест в городе не знаю? Нет, чтобы в парк сходить, или в сквер возле нашего "Макдоналдса"… К тому же народу здесь сегодня сновало необъяснимо много. С чего бы?

– Это куда же страна катится?! – горестно вопрошала пожилая дама, укрытая от солнца огромной соломенной шляпой, – Четвертую электричку отменяют! У меня же все помидоры "тимуровцы" уберут, если я сегодня до дачи не доберусь!

– Говорят "телефонный террорист" позвонил и сказал, что где-то пути заминированы, – оживленно затараторила ее соседка, обрадованная возможностью выдать "на гора" свежие новости, – три часа уже с собаками ищут…

– Да, недавно ведь объявляли, что скоро начнут снова электрички пускать, – поддержал разговор пожилой мужчина с военной выправкой и двумя тяжеленными сумками, – Ничего там не нашли. Я бы этим пацанам за подобные шутки уши пообрывал…

Н-да, с необычным наплывом пассажиров все ясно. Не ясно только, какого черта я сюда приперся? Откуда эта странная любовь к железнодорожным коммуникациям? Попахивает психическими отклонениями. Хорошо, хоть голых девиц пока не вижу. Или, как выразился бы экстрасенс Андрюша, "не ясновижу". Ну, раз уж я все равно здесь, попробую хоть цыганку Анжелу отыскать; кажется, мне взбрело в голову вручить ей за правдивое гадание сто долларовую банкноту. И только я собрался ринуться в толпу, медленно потянувшуюся к перрону, как вдруг увидел легкую на помине Анжелу, которая с озабоченным видом гнала перед собой небольшую стайку молодых цыганок. "На промысел выводит", – подумал я и сразу понял, что ошибся: бригада гадалок, напротив, покидала доходное привокзальное место. Странно. Чего это они бизнес свернули в такую рань? Или наша доблестная милиция решила объявить месячник борьбы с шарлатанством и использованием элементов гипноза в корыстных целях?

– Анжела, – громко окликнул я цыганку, – подожди!

Она заметила меня и, что-то приказав своим подопечным, быстрым шагом отделилась от их живописной группы.

– Ай, молодой чэловек, – укоризненно покачала головой гадалка, – Зачэм опять пришел?

– Вот, – почему-то смутился я, протянув ей деньги, – ты мне очень помогла. А я не привык оставаться в долгу…

Анжела повертела в руках мою сотню, прислушиваясь к шелесту купюры, посмотрела на свет, зачем-то поплевала на нее и, удовлетворенно кивнув, спрятала, да так быстро, что я даже не успел разглядеть куда именно.

– Хороший ты клиент, щедрый. Долги помнишь… Только все же переплатил. Ничэго особенного Анжэла тебе не сказала…

– Только не говори, что хочешь мне сдачу дать, – улыбнулся я, – все равно не поверю.

– Сдачу… – задумчиво протянула она, – А сдача моя такая: уходи отсюда. Разве ты не чувствуешь, чем здесь пахнет?

– Чем?

– Кладбищем. Землею могильной. Слышишь? Это вороны кричат, матери плачут…

Тут Анжела закатила глаза и понесла уже полную околесицу, причем по-цыгански. Потом, опомнившись, пристально взглянула на меня и, вновь перейдя на русский, добавила:

– Ты ведь тоже должен это чувствовать! Как я. Вот! – выкрикнула она и быстро ухватила меня за руку.

Ледяной ладонью погладили меня по затылку. Что-то неуловимое сгустилось вокруг, может быть, и вправду запах, а может – что-то иное, неподвластное сознанию, гнетущее и пугающее. Анжела уже выпустила мою руку и быстро засеменила прочь, подгоняя гортанными выкриками притихших цыганочек, а я все стоял, пытаясь проанализировать накатившие ощущения. Может быть, Андрей прав и во мне действительно просыпается что-то эдакое, но все это так тонко, так эфемерно… Последовать доброму совету и уйти или попытаться предупредить об опасности? Господи, да меня не то, что на смех поднимут, на "Скорой" увезут и выделят персональную комнату без окон, но с мягкими стенами. Я ведь и сам совершенно не представляю от чего нужно предостерегать набивающихся в долгожданную электричку добропорядочных граждан.

Примерно такими мыслями была занята моя сбитая с толку голова, когда проклятые ноги, втравившие меня в эту историю, понесли мое тело вдоль перрона туда, где, по их мнению, ему следовало находиться. Я добрался почти до середины состава, и тут взгляд мой уперся в ничем не примечательного мужчину, терпеливо ожидающего посадки в хвосте галдящей очереди дачников, штурмующих вагон с энергией и сноровкой спецназа. Не знаю, чем именно он привлек мое внимание: своим поразительным спокойствием, наглухо застегнутой курткой или большим дипломатом, но… Но глаза мои уже ни на миг от него не отрывались, и я даже не удивился, когда одежда на нем начала медленно таять. Ехидная мысль: "Ну, вот, докатился! Теперь и мужиков взглядом раздеваешь!" еще крутилась в сознании, а сердце уже сжало стальным обручем. Потому что под курткой вместо ожидаемой футболки, майки, или на худой конец голого тела, мне открылся странной конструкции жилет со множеством узких вертикальнрых кармашков, под завязку наполненных железными шариками и гвоздями. "Пояс шахида", – сообщил мне равнодушный голос рассудка, – А в дипломате у него, скорее всего, взрывное устройство с дистанционным управлением".