Дон Делило - Весы

— Иными словами, Освальд осложняет ситуацию. Ему известны некие сомнительные факты. Он знает кое-какие имена, которые вертятся у него в голове. Кармине хочет прояснить обстановку.

— Я был в полицейском управлении, заезжал сегодня днем. Говорят, его переводят в местную тюрьму.

— О чем я и хотел сказать. Они поступают так в случае тяжкого преступления. В этом городе как-то странно ведутся судебные дела. Совершаешь жестокое преступление, и очень вероятно, что тебя отпустят. Такова особенность местного настроя. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Убийцу скорее оправдают, чем взломщика.

— Все зависит от того, как человек себя ведет.

— Я прав? Это называется «уладить дело, как в старину на Западе». Таков их врожденный образ мышления. Если один бандит пристрелит другого, дело даже до суда не дойдет.

— Никого эти дела не интересуют настолько, чтобы их рассматривать.

— Вот и я говорю. Чпокнуть парня вроде Освальда — тот же самый подход. Можешь предположить, по какому приговору парня могут убрать?

— Люди хотят, чтобы его не было.

— Настанет всеобщая радость. При теперешнем положении дел кто ты такой в городе Далласе? Ты для них парень из Чикаго. Делец с севера. Хуже того, еврей. Ты еврей в самом сердце нееврейского механизма. Кого мы обманываем? Ты владелец стрип-клуба. Задницы и сиськи. Вот кто ты для Далласа.

— Кого мы обманываем?

— Кого мы тут обманываем?

— Вспоминаю свою мать…

— Вот я и говорю.

— Моя мама серьезно спятила. Не могу описать этого кошмара. Я смотрел ей в глаза и не видел ничего, что можно назвать личностью. Она орала и бесилась. Так и жила. Отец бил ее. Бил нас. Она била нас. Она считала, что мы все трахаемся друг с другом. Братья и сестры постоянно занимаются сексом. Я никогда не учился в школе. Я дрался. Был рассыльным у Аль Капоне.

— Вот я и говорю. Так я считаю. Напряжение растет, и это плохо для всех нас.

Повисла тяжелая пауза.

— Слава богу, что он не еврей.

— Слава богу, что он хотя бы не еврей.

— Джек, ты наверняка слышал на улицах то же самое, что и я, — за последние два дня. Человек, который убьет этого коммунистического ублюдка, спасет Даллас от позора на весь мир. Вот что говорят на улицах.

— А что говорит Кармине?

— Хороший вопрос. Потому что в его лице у тебя есть союзник. Защита и поддержка. Кармине сам завел разговор насчет ссуды.

— А взамен что?

— Взамен ты берешь на себя задачу освободить город.

— Другими словами?…

— Джек, ты же вечный бродяга. Тебе дают возможность ухватиться за что-то надежное. Ты что, хочешь закончить свои дни, торгуя картофелечистками в Плано, Техас? Построй что-нибудь. Сделай себе имя.

— Так ты к чему это, Джек?

— Снять его с повестки дня.

— Убрать его.

— Сдать его толпе, — печально произнес Карлински.

Он снял упаковку с сигары, но не закурил. Выглядел старым и изможденным. Сидел, будто пациент в приемной, озабоченный и напряженный, наклонившись вперед.

— Кармине предложил, чтобы мы полностью простили эту ссуду. Даем кредит и навсегда прощаем долг. Сорок тысяч долларов. Предоставляются при первом удобном случае. Вопрос только, когда. Надеемся, что очень скоро. Вроде бы особых задержек не ожидается.

— Что насчет моих клубов?

— Присмотрим за ними. Я убежден, что ты станешь свидетелем их возрождения. Подумай, люди будут рассказывать, что посетили «Карусель». Клуб Джека Руби, который убрал Освальда.

— Надо прикинуть, какая обстановка.

— Целые толпы туристов. У тебя есть оружие, Джек?

— А как ты думаешь?

— Далласские парни полностью согласны сотрудничать с Кармине. У них есть свои люди в полиции. Полицейские выведут Освальда через подвальный этаж. Где-то после десяти утра. Там два прохода на улицу.

— На Мэйн и Коммерс-стрит.

— Так вот. Проходы будут строго охраняться. Входы в здание закроют. Отключат лифты, кроме тюремного, на котором спустят Освальда.

— Я думаю, что смогу пробраться к проходу.

— Подожди. Так вот…

— Меня хорошо там знают.

— Именно завтра ты туда не пройдешь. Впустят только репортеров с удостоверениями. Их число ограничено, в основном будут фотографы. Этот перевод — дело очень тонкое. Дадут дополнительную охрану. Настроены, чтобы все прошло гладко.

— Тогда как мне войти?

— Сейчас скажу, Джек. Вдоль западной стены здания проходит переулок. Там на тебя не обратят внимания. На полпути есть дверь в новую часть дома, это муниципальная пристройка. Дверь всегда заперта, но мы договорились, что завтра ее откроют. Охраны не будет. Ты зайдешь внутрь. Там увидишь лифты и лестницы. Спустишься по лестнице. Это пожарные лестницы. Так ты и попадешь в подвальный этаж.