Дон Делило - Весы

Отошлет ли он жену с ребенком в Россию, или они вместе уедут на маленькую Кубу, где настоящий социализм, и люди действительно живут в радости?

Вчера она встала в два часа ночи выпить воды и увидела его на крыльце — он сидел в нижнем белье с винтовкой на коленях.

По ночам у него идет кровь из носа. Однажды она видела, как его полчаса трясло.

Она заставляла его переводить журнальные статьи о Кеннеди. Он не возражал, и периодически кое-что добавлял от себя.

На фотографиях у моря, с взъерошенными ветром волосами, президент напоминал ее прежнего ухажера Анатолия, у которого была непокорная грива, и когда они целовались, у Марины кружилась голова.

Иногда Ли не мылся несколько дней подряд. Ходил в одной и той же одежде и не давал ей штопать носки или ставить заплатки на локтях поношенного свитера. Полный переворот. Ли будто бы говорил — посмотрите на меня. Вот как подавляет этот строй.

Марина была полностью уверена, что миссис Кеннеди родит мальчика. Точно, мальчика, говорила она Ли, а вскоре после этого мальчик родится и у них.

Ей было стыдно признаться, что она капризная женщина.

Она была беременна, как и миссис Кеннеди, но врач до сих пор ее не обследовал. Ли. отвел ее в благотворительную больницу, большое серое здание, в которое, казалось, можно войти лишь однажды и больше никогда не выйти. В мраморном холле висели портреты врачей в халатах, врачей на фоне неба, людей, чьи мысли заняты гораздо более важными вещами, чем желчный пузырь и почки. Неприятности начались в регистратуре. Какая-то женщина сообщила Ли, что это больница штата, и люди могут бесплатно лечиться только в том случае, если живут в Луизиане определенное время. Марина здесь слишком недавно.

Повсюду мрамор. Марина ощутила себя беженкой. Ли, почти умоляя, кинулся вслед за доктором по коридору. Затем поймал другого врача, который шел в другую сторону, и с бледным перекошенным лицом принялся упрашивать и доказывать одновременно. Врачи отворачивались.

Ли метался по холлу, заговаривал с ничего не подозревающими посетителями, рассказывал им, что случилось. Это просто еще один бизнес. Они наживаются на боли и страданиях. Никто не знал, что ему ответить, и в конце концов он принялся молча шагать взад-вперед, чтобы гнев улегся.

Марина не пыталась смягчить этот гнев, в глубине души она считала, что Ли прав.

Она прошла с коляской несколько магазинов с большими вывесками. Прачечная. Химчистка за час. Чем дальше на северо-восток, тем меньше людей попадалось.

Интересно, многим ли женщинам снится президент, подумала она. Каково это — знать, что ты являешься объектом вожделения тысяч людей? Будто он летит ночью над землей и проникает в сны и фантазии, в акт любви между супругами. С экранов телевизоров он сходит по ночам в спальни. Нисходит из радио в Маринину постель. Несколько раз поздним вечером она слушала радио в ожидании нескольких слов из доклада или пресс-конференции, записанных днем, ждала голоса президента, поставив приемник на столик у кровати.

У Марины и Ли одинаковые шрамы на руках.

Один вопрос не давал покоя ни днем, ни ночью: заставит ли он ее вернуться в Россию?

— В доме царит мрачный дух, — сказала она ему. — Я не получаю радости.

Он говорил с Джун о маленькой Кубе. Ты любишь маленькую Кубу? Тебе нравится дядя Фидель? На стене висела фотография Кастро, которую он вырезал из советского журнала. Как ты относишься к дяде Фиделю? Ты любишь и защищаешь маленькую Кубу?

Иногда Марина думала о президенте на снимках у моря, когда Ли занимался с ней любовью.

Он все время заставлял ее писать в советское посольство в Вашингтоне. Жалобные письма с просьбами выдать визу, с просьбами оплатить дорогу.

Она, будто слепой котенок, всегда шла к человеку, который ее гладил, пусть даже он жестоко обращался с ней.

Марина вынула Джуни из коляски и пустила походить. Джуни не любила держаться за руку, ходила только сама, радостно и старательно.

А он сидел на крыльце в два часа ночи с винтовкой на коленях.

Они прошли множество тихих улиц. Старые мирные дома, у некоторых чугунные галереи и белые колонны. Ни души вокруг Неподвижный душный день. Марина остановилась на углу и увидела, как примерно в семи кварталах через перекресток едут машины. А рядом никакого движения, и она подумала — вдруг в определенное время суток здесь не разрешается обычная деятельность. Химчистка за час. Они прошли мимо домов с резными входами, где росли магнолии и пальмы с прямыми стволами. Она попыталась взять Джуни за руку. Жара угнетала. Прошли мимо дома с двумя галереями, через окно гостиной были видны фрески. Она снова посадила Джун в коляску, силой впихнула ее туда. Затем направилась примерно в сторону дома, быстро шагая и больше не разглядывая красивые старые мирные дома.