Юлия Андреева - Мертвым не понять

Однажды, в очередной раз перечитывая Маркиза де Сада, я подумала: а почему бы и нет?! Застоявшаяся за время болезни и вынужденного бездействия кровь точно сорвалась с места, весело побежав по сосудам, а пальцы задвигались в пляске святого Витта.

Включив на полную громкость магнитофон, я плясала, как умалишенная, и тут же бросалась за компьютер, выстукивая азартную чечетку слов. В голове радостно мелькали образы, темы, сюжетные ходы, оставалось только ловить их за хвосты, припечатывая с мягким стрекотом магической машины, чтобы спрятать затем, как разноцветных бабочек, под стекло монитора.

Умирая от нетерпения и счастья, я быстро накидывала одни темы, чтобы тут же броситься на другие, которые я кодировала несколькими понятными только мне знаками, и уже летела вперед, чтобы изменить им с третьими…

Увенчала мою победную гонку лента Мёбиуса с бесконечными: «Я ЖИВА! Я ЖИВА!! Я ЖИВА!!!»

Постепенно неудачи начали отступать на второй план, а сказки для взрослых типа творений Маркиза де Сада входить в моду. Уже осень! Я отдала в издательство «Тритон», естественно под псевдонимом, первый роман типа «Кровь– любовь» под жутковатым названием «Разверзнись!» Раскрутка шла довольно-таки быстро, так как за годы блистания на презентациях мое имя, а значит и мое лицо сделались известными всем мало-мальски связанным с литературой или театром, где я особенно любила бывать; потому предложение начать новую серию, пусть даже с не раскрученным пока именем, но ведь все-таки мою, вызвало настоящий ажиотаж. Тем более, что Зерцалов охотно проставлял рядом с моим традиционным для жанра «женского романа» именем свое, и я надеялась, что не за горами уже то время, когда оно вытеснит мое навсегда.

Теперь я вылезала из дома разве что на очередные презентации Павла или кого-нибудь из знакомых, просиживая дни и ночи за компьютером. Прошла зима – не такая холодная, как предыдущая – как-никак, со мною был Пава, наступила весна.

Некоторое время назад я начала замечать, что Пава ходит какой-то задумчивый, мечтает…

Наконец признался – познакомился с потрясающим парнем – высокий, стройный, плечи, глаза… в общем, все при нем. И нежный, потому что когда мужчина большой и сильный, он слишком боится причинить боль, а значит просто обязан быть нежным.

Глаза Павы сияли, мы обнялись и стояли так необычно долго.

В воскресенье устроили смотрины, что греха таить, у Павочки воображение финтихлирует, как ни у одной самой взбалмошной писательницы, а на безрыбье, как известно, разворачивается мир фантазии, и выдумать мужчину своей мечты для него просто нечего делать.

Какая-то часть меня страстно хотела, чтобы это было именно так, но я взяла себя в руки – вот еще новости – не жалеть себя надо, а из дерьма продолжать выбираться и уж никак не держаться за милого принца, вися на нем, как налоговый инспектор. Ведь он – драгоценный мой друг – не виноват, что душа моя так хочет жить, да не как-нибудь, не просто так жить, а чтобы ее любили! И не кто-нибудь, а прекрасный принц! Самый редкостный и недоступный для меня!

Хотя – почему недоступный? Мало что ли в тех же гей-клубах би? У многих по сей день семьи, у кого-то дети… Почему же?! Почему?! Почему?!.

Злая на себя, а значит и на весь мир в целом, я металась по комнате, представляя себе этого рокового красавца, готового в любой момент вторгнуться в нашу с Павлом жизнь.

В тот же вечер в припадке мазохизма позвонила в издательство и ядовито-вкрадчивым голоском попросила нарисовать на корешке моей новой книги меня с огромной двустволкой. Вот так! Получи, фашист, гранату! Смотри теперь и мучайся!

Хотя, что толку – все равно таким примитивным методом Паву не приворожить и себя не унять – нарисуй художник хоть ограду из двустволок – мне-то теперь в этом какая корысть? Когда единственный человек, за которого я на самом деле могла бы выйти замуж!..

Алекс явился в воскресенье. Признаться, я побаивалась этой встречи, всегда трудно найти контакт, так сказать, с ярко выраженными мужчинами (а именно так описал своего друга Пава). Во всяком случае, я решила быть милой и внимательной. Обычно в общении я стараюсь сама раскручивать нового знакомого, позволяя ему вести себя естественно, располагая к откровенности или к неприкрытому бахвальству. В общем – делай, что душа велит, а я как-нибудь подстроюсь. Но тут с первых минут общения я поняла, что Алекс ведет себя в точности как я. Зная, что мы с Павлом муж и жена, он жаждал понравиться, прийтись ко двору. Не представляю, что наболтал Зерцалов, но в манере Алекса говорить, подбирать слова и обороты, в нежелании обидеть или как-то поставить в неловкое положение сквозил острейший страх потерять Павла навсегда. Боже мой – как благородно-неуклюж был в этот момент появившийся в нашем доме верзила.