Дмитрий Лекух - Я русский

Я и не предполагал.

А если и поговорить при этом есть с кем – так вообще красота.

Или там книжку какую на худой конец почитать.

Но лучше все-таки поговорить.

На любую тему.

Вот и получилось, что он мне – про гастроли, пьянки и всю эту их звездную мутотень, а я – про околофутбол, естественно.

Очень уж им сабж интересовался.

Что, в принципе, неудивительно: нашу жизнь в реале вообще мало кто знает, большинство искренне считают футбольных хулиганов неудачниками, лузерами с низкими доходами из неблагополучных семей с окраин нашего огромного мегаполиса.

Ага.

Щазз.

А откуда у этих «лузеров» деньги хотя бы на элементарные евровыезда – вы, ребят, как, не задумывались?

Да и по России, скажем, до того же Владивостока – тоже так просто не доберешься.

А левые «симки», которые чуть ли не каждую неделю менять приходится, чтобы в спецотделе каком не запалили?

А шмотки от модных брендов в качестве спецодежды?

Нет, господа.

Все не так легко, как вам кажется.

Просто если у человека есть мозги и он имеет склонность ими пользоваться, он довольно скоро понимает, что тупо просидеть всю жизнь, протирая штаны в офисе, нарожать детей и оставить им после своего ухода энное количество дензнаков – это как-то – неправильно, что ли.

Должно быть в этой жизни хоть что-то еще.

И – не так уж и важно, в чем это «что-то» заключается.

Ты можешь искренне собирать средства для бездомных, верить в Бога, писать стихи, участвовать в нелегальных гонках по ночной Москве, прыгать с парашютом, уходить в горы или, как мы, бить головы врагам.

Но это должно происходить искренне и бескорыстно, без «интереса».

Иначе ты – планктон.

Таких, к сожалению, – большинство.

Но некоторые, типа, как мы – все-таки «выпадают»…

…Вот об этом мы с ним бо́льшую часть времени и говорили.

Помню, как он поразился, узнав, что в фестлайне по бо́льшей части приходится не бить, а терпеть удары вражин, не разрывая линию. А вмазать и из второго ряда могут.

Через плечо.

– Ни фига себе! – восхищается. – У вас же вроде почетно стоять считается, я ничего не путаю? Или все-таки туда – кого побольше и потупее, чтоб терпеть и не пущать?!

– Да хотелось бы, – жму плечами, – чтобы «побольше и потупее». Но кому охота щщи свои под чужие кулаки подставлять? Там, понимаешь, не сборище мазохистов какое. Только если ты сам в фестлайне не простоишь, на хрен никому будешь не интересен. Это не честь и не почет – и то и другое просто слова, если в них что-то дополнительное не вкладывать. Это – как дышать, само собой разумеется и не обсуждается.

Молчим.

Думаем.

Егор сигарету прикуривает.

– Слушай, – спрашивает неожиданно, – а там у вас реально фашистские настроения в почете?

Я аж чуть водой, которую из пластиковой бутылки потягивал, не захлебнулся.

Прокашлялся, башкой потряс, тоже сигарету прикурил.

Он – ждет.

Видимо, для него это важно.

– Да по-разному, – жму плечами, – случается. Крайне правых на террасе полно, врать не буду. Но и говорить, что там одни фашики собираются, – глупее не придумаешь. Как и везде, наверное.

– А вот, – докуривает жадными затяжками сигарету и резко вдавливает ее в песок, – я, к примеру, еврей. У меня даже настоящее имя – Лев. Лева. А Егор – сценический псевдоним. Как ты к этому относишься?!

Ничего себе у него сегодня вопросики, думаю.

Может, опять в запой собрался?

Ну его на фиг…

…Но все одно непросто на такую хрень отвечать.

Да еще с самого утра.

– Мне, в принципе, фиолетово, – нахожу, наконец, точную формулировку. – Вообще. Пока ты мне не будешь тыкать в щщи, что я русский и поэтому неправильный, – будь хоть негром. Абсолютно по флагу. А так…

– Что – так?! – жадно прикуривает следующую сигарету.

– Так, – хмыкаю, – мы еврейский вопрос ни разу не обсуждали. Кавказцев – да, врать не буду. Гастарбайтеров различных. А вот евреями как-то не интересовались. Некоторым даже нравится, как Израиль у себя там с черными разбирается. Особенно сербам, тем, кто с албанцами в Косово дрался. Они рассказывали, что к ним целый батальон евреев прибыл, отставников. А может, и не отставников. Дрались, говорят, с муслимами – как черти, ага. Но и тех, кто евреев ненавидит, – тоже немало. Сложно все это, понимаешь…

– Понимаю, – вздыхает. – А в нашей компании евреев хватает. И на многие вещи они смотрят странно. Даже к тому, что я с Глебом дружу, неоднозначно относятся. Связался, говорят, с нацистским вожаком.