Мария Воронова - Клиника одной взятки

Алексей протянул ему руку для знакомства и продолжал:

– Ну, я ей свой кошелек отдал. Говорю еще как дурак: «Возьми такси до автостанции». Доехали, она хочет расплатиться с таксистом, достает кошелек, а там пусто! Представляешь? Пока я разгружал кишечную непроходимость, какая-то сволочь разгрузила мой кошелек! Причем это явно кто-то из больных.

– Много денег было?

– Три тысячи! – простонал Алексей. – Для нашего бюджета много. Нет, это же надо! У врача украсть! Да в жизни никогда никто у врачей не воровал, это считалось позорнее мародерства. Ладно бы еще на улице ограбили, а то прямо на работе! Эта гнида прекрасно знала, у кого берет, но это ее не остановило.

– Леша, ну что ты как маленький. Врач же святая профессия. В том смысле, что над нами можно измываться как угодно, мы все простим.

– А не в том, что у святых неудобно кошельки подрезать, – улыбнулся Дайнега от плиты. – Вика, дай лопатку сырники перегортувати.

– Что сделать?

– Перевернуть.

Вика отвела глаза. Она никогда не пользовалась лопаточкой и понятия не имела, где Лариса ее держит.

Без особой надежды Вика заглянула в ящик со столовыми приборами.

– Ножом переверни, – с вызовом сказала она.

Да, никудышная хозяйка, ну и что? Они просто друзья, а друг не обязан быть прекрасным кулинаром.

– Ты дальше слушай, – не успокаивался Балахонов. – Тошик в шоке, плачет. Других денег у нее ни копейки, заплатить таксисту нечем. Говорит: «Вы уж простите, такая ситуация неожиданная». Мне звонит, слезы в три ручья. Я тоже обалдел, как услышал. Ладно, денег жаль, конечно, но суть не в этом. Жена на другом конце города одна, даже мелочи на автобус нет, идти пешком ей тяжело. Я у Лариски тысячу занял, бегом на «скорую» – выручайте, мужики! Они меня до автостанции подбросили, я на ходу Тошику деньги передал, даже из машины не стал выходить, торопился – смена еще не кончилась. Она идет в кассу, покупает билет, и вдруг путь ей преграждает таксист: «А, у тебя деньги появились! Ну-ка отдавай за проезд!» Она мне позвонила, рассказала, и мне так противно стало… Еще хуже, чем от того что меня ограбили. Да, он в своем праве, но не по-человечески это.

– Да уж. Народ у нас добрый, – ухмыльнулась Вика.

– Тошик, бедолага, едет в автобусе и плачет. Ей стыдно, вдруг таксист подумал, что она специально все разыграла, лишь бы ему не платить.

Сергей поставил перед страдальцем блюдо с аппетитными сырниками, но Балахонов, всегда отличавшийся превосходным аппетитом, даже на них не взглянул.

– Все у нас власть виновата! Этот таксист небось впереди меня правительство хает. А оно что, специально для него указ издало, что нельзя помогать человеку в беде?

Дайнега сочувственно покивал.

– Ну-ну. – Он дополнил натюрморт сметаной и банкой джема. («Где только откопал?» – удивилась Вика.) – Ешьте, а то остынет. Просимо до столу!

– Спасибо, не хочу.

– Покушай, покушай.

И Балахонов покорно заработал вилкой.

Ого! Вике никогда не удавалось так быстро заткнуть рот начальнику, когда он принимался бичевать социальные язвы. Правда, она никогда не использовала для этого сырники.

Сергей положил сырников и ей. Вика размяла их и размазала по тарелке – пусть он подумает, что она съела хоть кусочек.

Но обмануть его было непросто.

– Вика, ешь. Ты посмотри, до чего дошла… Худа, як скипка…

Покачав головой, она отложила вилку.

– Пока мы видим в ближнем только объект наживы, мы обречены, – пробубнил Леша с набитым ртом, но уже добродушно.

Вика даже покраснела.

– Это ты про меня? – тихо спросила она.

– Нет, ты что! – От избытка чувств Балахонов потряс кулаком. – Я тебя всегда уважал, но когда ты Тошику деньги на операцию дала…

Вика изо всех сил лягнула под столом не в меру откровенного начальника. Сергей вчера выплатил ее кредит, и неизвестно, как он отнесется к тому, что Вика занималась благотворительностью, имея огромный долг.

Но Балахонов даже не поморщился, взял и выложил всю историю.

– Я, Вика, для тебя все сделаю, что попросишь! – закончил он свою речь.

– Твоя помощь мне на самом деле требуется. Но если не хочешь связываться, скажи прямо. Я пойму и не обижусь. В общем, Леша, я решилась бежать!

Она ожидала какой угодно реакции – возмущения, изумления, чего угодно, но только не того, что Балахонов преспокойно положит в рот очередной кусок сырника и скажет:

– Давно пора. Если что, билет можешь по паспорту Тошика взять.

Вика с Сергеем остолбенели.

– Ну да. – Балахонов безмятежно расправлялся с сырниками. – Вы же с ней на одно лицо. Куда едете, не спрашиваю. На всякий случай, чтобы, если тебя поймают, вы на меня не думали. Так поездом или самолетом?