Юрий Каменецкий - Мелочи жизни

— Голову назад! Еще! Ты баба-яга или модель?! Угораздило же связаться!

Шведов сорвался. Такого с ним не было никогда. Он понимал это, но остановиться уже не мог:

— Девушки, как известно, смеются, когда могут... и плачут, когда хотят!

Заревев, Семендяева бросилась прочь из кабинета.

— Как сказал классик, когда женщина не права, первым делом надо попросить у нее прощения, — попробовал разрядить ситуацию Сергей.

Но Шведов не ответил. Он снова принялся накручивать диск телефона.

— Зачем вы так? — осуждающе спросил Сергей. Шведов не любил, когда вмешивались в его дела. Он и сам прекрасно понимал, что зря так себя ведет. Уж кто-кто, а Семендяева тут ни при чем.

Так и не набрав до конца номер, он швырнул трубку н? рычаг.

— Слушай, мастер! Тебе домой не пора?!

Трудно сказать, как отреагировал бы на это откровенное хамство Сергей, но тут в кабинете неожиданно погас свет.

— На пробки похоже.

— Или на конец света. — У Шведова, в его состоянии, было свое объяснение.

Дверь медленно и таинственно приоткрылась. На пороге со свечой в руке возникла Регина.

— Там на стене, из щита, где вы, Сергей, работали... Так полыхнуло!..

А в квартире Кузнецовых, на кухне, Маша крутила мясорубку.

Медленно выползали сквозь круглую решетку мясные колбаски и так же медленно стекали по щекам Марии Петровны слезы.

Со стены, с висящей там фотографии, на Машу смотрело все ее семейство — улыбающееся, смеющееся, радующееся южному солнцу, под которым был сделан этот отпускной снимок.

Из щита действительно полыхнуло. В этом Сергей убедился, едва они с Региной и Шведовым добрались до места.

— Ну ты, мастер, напахал, — удовлетворенно произнес Игорь Андреевич. Можно было подумать, что ему приятно осознавать, что не только у него сегодня неприятности, он даже как-то расслабился.

Сергей со спокойным вздохом профессионала достал из сумки тестер.

— Сейчас. Разберемся...

Но Шведов-торжествующий оказался гораздо добрее Шведова-неудачника. Даже его интонации стали почти отечески покровительственными.

— Потому что надо своими делами заниматься. А не учить меня, как с сотрудниками разговаривать.

И, оставив Сергея наедине с проводами и оплавившимися предохранителями, Шведов направился обратно в кабинет.

Впрочем, в одиночестве Сергей оставался недолго. Скрипнули еле заметные в темноте ступени, и с жутким воплем на него обрушилась поскользнувшаяся Семендяева.

— Живы? — заботливо спросил Сергей.

— Если меня Шведов не убил, то уж на лестнице я точно не погибну, — вставая и поспешно отряхиваясь, без энтузиазма заметила девушка.

— Вы же красивая женщина. Что вы, другой работы не найдете?! В каждой газете предложения для манекенщиц. Хочешь за границу, хочешь по стране. Какой смысл на этого хама горбатить?..

Но Семендяева была не настроена шутить.

— Что б вы понимали! Он гений!

— Ага. «Я с ним не работаю! Я с ним отдыхаю». Знаю я эти разговорчики.

— Почему не работаю?! — Девушка присела на край какой-то огромной, неизвестного назначения коробки. — Очень даже работаю. Как каторжная.

— Это я видел.

— Зато когда что-нибудь получается... А! Чего с вами говорить...

— Ну конечно! Мы разве ж че поймем!.. У нас все образование — два класса церковно-приходской, — ухмыльнулся Сергей. — Да нам творческую жилку с пуповиной вместе перерезали и йодом помазать забыли.

Он так вошел в роль придурковатого простака, что даже нарочито утер рукавом нос. Это произвело впечатление. Семендяева расхохоталась.

— Пора. Пойду я, — отсмеявшись, проговорила она и неохотно встала.

— К хаму?! Он же вас даже по имени никогда не называет. Только по фамилии. Если не обзывается, конечно. А скоро, наверное, номер какой-нибудь присвоит. И будет покрикивать: «Эй, ты! Модель 234/51! Марш сюда!»

— Да не виноват он. Ну сорвался. С кем не бывает. Неприятности у него. Видали, он все время к телефону бегает. Спрашивает, не звонил ли кто...

— Ну?

— Любовь у него. Несчастная, — сочувственно проговорила Семендяева. — Впервые, можно сказать, в жизни решился жениться, а место занято.

— В каком смысле?

Сергей даже оторопел от такой постановки вопроса.

— Замужем она. Вот он и мается.

— Ах, замужем... И весь дом моделей в курсе? — В голосе Сергея почувствовалось явное презрение к модельеру, сделавшему свою личную драму всеобщим достоянием.

— Он скрывает. Да разве от нас что утаишь. Если работа не идет, значит, в личной жизни что-то не то. Зато если пошло — так сразу везде. Ладно. Все. Пора идти. — Засобиравшаяся было Семендяева остановилась. — А я ее видела. Пышечка такая. Уютная!.. Не то что мы — вешалки. Кожа да кости... Да. У него с ней серьезно...