Юрий Каменецкий - Мелочи жизни

— Не знаю, — еще насупленно, но все же понемногу отходя, пробормотала Маша. — Не знаю, на что там готовы ваши женщины! Но любая женщина, по-моему, хотела бы иметь перед собой зеркало, когда ее стригут!

— Какое зеркало, Маша?! Побойся Бога! Это же — Фигаро! Фи-га-ро!

— Да хоть папа римский! Почему я должна себя чувствовать каким-то бесправным кротом?!

— Кем?!

— Кротом. Щенком подопытным!

— Так, еще одно слово — и Алик сделает из тебя новобранца. А потом я позову филиппинца с Семендяевой и отправлю тебя с ними на Филиппины. Будешь служить в филиппинской армии и с тоской вспоминать о родине.

— Ну, знаете, Игорь Андреевич!..

— А еще раз назовешь меня Игорем Андреевичем... — Шведов на мгновенье задумался, прикидывая достойную кару, — я позвоню голландцу. Да-да. Тому самому, который имел неосторожность нас познакомить, и скажу, что его учительница русского языка, которая и мне поначалу удивительно понравилась, на самом деле никакая не учительница, а агент. Агент, подосланный к нему всемирной лигой зануд и дурынд!

Маша уже собиралась ответить все, что она думала по поводу модельеров, голландцев и всемирных лиг, когда в комнату влетела Регина.

— Виновата, — с порога выпалила она.

— Региночка, мы же договаривались, — укоризненно покачал головой Шведов. — Меня нет. Я умер. Жива только вечная обо мне память.

— Ай эм сори, Игорь Андреевич. Небольшой форс-мажорчик. Все шестнадцать костюмов для клипа режиссер требует почему-то за сутки до съемок. Я ему говорю: за час привезем — что они там ночью отсвечивать будут, правильно? При нынешнем-то воровстве! Унесут — и не заметишь! Так он права начал качать! Вопит как резаный!

— Ну, естественно, потому что он профессионал, а ты... солнышко. Видишь ли, дорогая, есть такая стадия — называется «освоение костюмов», и это, между прочим, входит в контракт. Ну не могут шестнадцать девок натянуть на себя костюмы прямо перед включением камеры. Поняла?

— Поняла, но не прочувствовала, — недовольно заявила Регина. — Кто за это отвечать будет? Я имею в виду, если они пропадут? Вы же сами с меня голову снимете! С ними же полк охраны посылать надо.

— Ты еще скажи — дивизию!.. И совсем не обязательно полк. Одного морского пехотинца будет вполне достаточно, — устало пояснил Шведов.

— Артюши, что ли?

— Ты меня иногда потрясаешь! У нас что, есть другие морские пехотинцы?

— Все ясно, Игорь Андреевич, — вздохнула Регина. — Разрешите приступать?

— Приступай, солнышко, приступай, роднуля! — И Шведов обернулся к Маше.

Бросив цепкий, профессиональный взгляд, Игорь Андреевич остался доволен.

— Ну что ж, Мария Петровна. Пожалуй, я еще крепко подумаю, подпускать ли вас к зеркалу.

— Неужели так страшно?

— Напротив, солнышко, напротив. Предчувствую шок совсем иного рода.

Маша вдруг посерьезнела.

— Скажи, а ты всех окружающих тебя женщин «солнышками» называешь?

— Нет. Только любимых. —А нелюбимых?

— Нелюбимых — рыбками, — почему-то раздражаясь, ответил Шведов.

— Небогатый лексикончик.

— Куда уж нам! Мы ж русскому языку не учим. Наше дело маленькое — народ одевать.

— Народ к твоему салону и близко не подойдет, — оборвала Шведова Маша.

— Это смотря какой народ.

Игорь Андреевич ответил уверенно. Чувствовалось, что вести подобные разговоры ему не впервой.

— Простой народ. Обычной нашей женщине, чтоб твое платьице купить, нужно лет десять работать не разгибаясь. Или пятнадцать?

— Не могу с тобой не согласиться.

— Вот и надо говорить, что работаешь не для народа, а для элиты, — удовлетворенно заключила Маша.

— А что в этом плохого, солнышко? — Шведов по-прежнему был спокоен. — Сегодня для элиты, завтра — для народа. Тут же все очень просто: нужно только захотеть купить мое платье. Вот и все дела.

— Ну да! — Маша скептически хмыкнула. — И дед-мороз принесет его тебе на дом.

— Почти угадала. Только этим дедом-морозом будешь ты сам. Или — сама. А почему нет?! Я ведь как рассуждаю: если ты хочешь жить лучше, значит, для этого нужно немножко больше поработать. Совсем немножечко. Все очень просто. Каждый человек — дед-мороз своего счастья. — Подумав, Шведов улыбнулся и заключил: — Или баба-яга.

— До чего ж ты собой доволен! — Маша неприязненно посмотрела на Шведова. — Тебе хорошо рассуждать. Ты — всемирно известный модельер! С филиппинцами вон торгуешь. Клипы снимаешь. Тебе по утрам в автобусе ноги не отдавливают — на белом «мерседесе» ездишь. Со всей семьей в одной комнатенке не ютишься — салон в центре Москвы имеешь. Не всем так везет в жизни. — Маша на мгновенье замолчала и, словно решив добить Шведова, издевательски добавила: — Солнышко!